Тайны пространства и времени
Шрифт:
Шло время. Сменялись столетия. И наступила эпоха, когда идеи о единстве земного и небесного, выдвинутые великими мыслителями прошлого, дали всходы…
Первая половина XX столетия. Просторный номер в гостинице «Метрополь» в Москве. Массивные мягкие глубокие кресла. Тяжелые бархатные портьеры на окнах.
В номере двое: Константин Эдуардович Циолковский, приехавший из Калуги на торжественное собрание, посвященное его 75-летию, и известный журналист, популяризатор, написавший немало статей о трудах и творчестве «калужского мечтателя».
– Рад
Циолковский с живостью, не свойственной столь почтенному возрасту, поднялся ему навстречу. Протянул руку. Гость ощутил легкое рукопожатие его слабых пальцев.
– Спасибо, но эти торжества… все это напрасно – я им говорил, что такое внимание к моей деятельности совсем неоправданно. За что меня так широко чествуют? Я еще ничего не сделал, не окупил съеденного мной хлеба.
Гость мягко улыбнулся:
– Вы не правы, Константин Эдуардович. То, что вы сделали, имеет огромное значение. Вы прокладываете путь человечеству в космос!
– Ну, ну, не будем об этом, – улыбнулся в ответ и Циолковский. – А вот своему приезду в Москву я рад, очень рад. Вчера меня возили в автомобиле по городу – какой прекрасной стала наша Москва… И встрече с вами я рад. Со всеми, кто приходит ко мне по делу, я с большим удовольствием беседую. Не люблю только тех, кто приходит ради праздного любопытства.
Журналист воспринял эти слова как приглашение к беседе.
– Сейчас, когда благодаря вашим работам, – начал он, – идея космических полетов уже не выглядит столь фантастичной как прежде, хотелось бы узнать ваше мнение о месте человека и человечества в мироздании.
Помня о том, что Циолковский плохо слышит, журналист говорил довольно громко, но при этом торопился, словно боялся, что не успеет получить ответ на все интересовавшие его вопросы.
Циолковский внимательно слушал, приставив к уху небольшой металлический рупор.
– Вы не спешите, – сказал он. – Разговаривайте со мной как обычно, не напрягая голоса, и я пойму вас. Я вас хорошо слышу.
– Меня интересует ваше мнение о космической роли земного человечества, – повторил журналист.
– Я убежден в том, – не задумываясь, ответил Циолковский, – что выход человечества в космос, расселение сперва по околосолнечному пространству, а затем и по всему космосу, освоение и переустройство космоса в интересах человечества – это неизбежный этап в эволюции живой материи.
По тому, как Циолковский произнес эти слова, нетрудно было понять, что сказанное им не раз продумано и взвешено.
– Но разве невозможен другой путь развития земной цивилизации, не связанный с освоением космоса? Разве нельзя решить земные проблемы земными средствами?
Журналист задал этот вопрос не столько потому, что сомневался в космическом будущем человечества, сколько для того, чтобы разговорить своего собеседника, вовлечь его в обсуждение, от которого ждал многого.
– Если человечество будет вечно оставаться на Земле, –
– Вы знаете, как я отношусь к вашим идеям, – тщательно подбирая слова, произнес журналист. – Я ваш горячий сторонник. И все же, не скрою, у меня иногда появляется сомнение. Человек рожден на Земле. Он – сын нашей планеты. Не является ли упорное стремление оторваться от Земли и устремиться в космос… несколько странным?
– Странным?.. Вы сказали – странным? Но почему? Разве все в природе устроено так уж идеально для человека? Скажем, почти вся энергия Солнца в настоящее время пропадает бесполезно для людей. Ведь Земля получает ее в два миллиарда раз меньше, чем Солнце испускает. Что же странного в идее воспользоваться этой энергией? Что странного и в мысли овладеть окружающим земной шар беспредельным пространством?
– Вероятно, вы правы, – согласился гость. – Но, признаюсь, что воспринимать ваши идеи совсем не просто. Во всяком случае, для меня. Возможно, потому что в сравнении с вами я слишком мало знаю. Мне еще надо учиться и учиться.
– Учиться? – переспросил Циолковский. – Смотря что под этим понимать. Говорят: век живи – век учись. Я понимаю это в том смысле, что человек должен не только постоянно пополнять свою память знаниями, но и сохранять способность воспринимать новое, шагать в ногу с интересами своего времени.
– Но то, о чем говорите вы, – это чересчур отдаленное будущее, – возразил журналист. – Преобразование космоса! Это как-то даже не укладывается в сознании.
– Ну, почему же? – Циолковский как всегда говорил тихо, совсем не так, как обычно говорят люди с плохим слухом. – Сейчас люди слабы, но и то преобразуют поверхность Земли. Через миллионы лет их могущество усилится до того, что они изменят Землю, ее моря, океаны, атмосферу, климат и самих себя.
– А когда погаснет Солнце? Тогда как? Ведь погаснет же оно когда-нибудь.
– Если даже Солнце когда-нибудь и погаснет – это не так уж страшно. Пускай оно меркнет и потухает. В течение сотен миллионов лет его славы и блеска люди сумеют сделать запас энергии и с его помощью переселиться к другому очагу энергии – другому солнцу.
– Да, вы – оптимист, – восхищенно заметил журналист. – И обсуждаете научные проблемы как-то радостно, я бы даже сказал, весело.
– Помню, когда я преподавал физику в епархиальном женском училище, – улыбнулся Циолковский, – ко мне однажды подошел директор и сказал: «На ваших уроках слишком весело»… Знаете, что я ему ответил? «Ну и отлично! Что может быть веселее и радостнее, чем познавать тайны природы?..» Но мы отвлеклись. О чем я говорил? Да… Если понадобится, люди достигнут других солнц и воспользуются их энергией. Человек – это новый фактор в эволюции Вселенной.