Тайны Реннвинда. Темный принц

Стенберг Леа

Сделав глубокий отчаянный вдох, Майя инстинктивно опустила взгляд на Биби. Закон запрещал демонстрировать магические способности на людях, но, видимо, Эрлингов это не касалось. Силы пьянили Александра, и оттого он бесстрашно шел на риск.

– Она уже спит. – Сказал он, наклоняясь и подхватывая Бригитту на руки. – Я бы не стал рисковать напрасно. – Александр прищурился, метнув в Майю хитрый взгляд. – Надеюсь, и ты не посвящаешь смертных в наши тайны.

– С чего бы мне это делать. – Хрипло ответила она.

И прочистила горло. Бригитта знала многое из того, что ей

не следовало знать, но никому никогда не проболтается.

– Потому, что, если ты делишься с людишками нашими секретами, ты подвергаешь опасности в первую очередь их самих. Мне ничего не стоит свернуть шею твоей подружке, если я решу, что она знает слишком много.

Он понес Биби к стоянке, и Майя припустила за ним.

– Эрлингам и убийства легко сходят с рук? – Бросила она ему в спину.

– Вижу, тебе уже не терпится стать частью семьи. – Ответил Александр.

– Стой. Да куда ты ее потащил?

– В машину. Или ты бросишь подругу здесь?

– Наша… наша одежда осталась у костра! – Выдохнула Майя.

Она совершенно растерялась. Неужели, ей придется сесть в машину к врагу? Но Эрлинг, кажется, не слушал. Он продолжал нести Бригитту к стоянке за пристанью.

– А этот парень, который собирался увести с собой Биби, ты его знаешь, да? – Спросила Майя, догнав его.

– Знаю. – Бросил Александр через плечо.

– Один из наших, судя по вашему разговору.

– Да. Это Вике. Мелкий жулик, промышляет любовными чарами. Его силы слабы, как и у многих в нынешние времена, поэтому приходится дополнительно подпаивать девчонок алкоголем.

– Вот козел! – Сплюнула Майя.

– Обычно он проворачивает это с девицами из колледжа, они сговорчивее, и с ними меньше проблем. Не знаю, чего это вдруг Вике потянуло на сопливых школьниц.

– Тебе, значит, тоже девушки из колледжа больше по вкусу?

– А ты ревнуешь? – Усмехнулся он, останавливаясь у машины.

– А ты сменил тактику? – Ухмыльнулась она ему в ответ. – Решил, что поможешь мне, и я забуду, кто ты такой, и как бываешь со мной груб?

– Так дело только в этом? Мне следует быть ласковее с тобой?

Майя зарычала с досады. Она открыла дверцу и помогла ему усадить Биби.

– Схожу за вашими вещами. – Сказал Александр. – Жди здесь.

– С-спасибо! – Неожиданно для себя самой бросила она ему вслед.

Эрлинг обернулся и внимательно посмотрел на нее.

– Я просто защищал свою собственность. – Произнес он.

– Ты… – Слова так и не слетели с ее губ.

– Тебя. – Пояснил Александр. – Ты принадлежишь мне, Майя. Не забывай об этом.

* * *

У Хассе Хаберга от напряжения тряслись поджилки, и пот лил градом, заливая глаза. Он судорожно соображал, как будет оправдываться, когда Йенсен застукает его с трупом, и не мог придумать ничего вразумительного. Любая версия выглядела бы дико.

Лучше бы он позволил решить этот вопрос Совету! Лучше бы доложил им о том, что кто-то использует черные заклинания для оживления мертвеца, чем взялся бы за это сам! Но Хассе ненавидел представителей Совета, ведь его члены собирались отдать его единственную дочь главенствующему роду,

они хотели принести ее в жертву ради одной лишь цели – чтобы Эрлинги и дальше продолжали править и указывать всем, как жить.

Совет только назывался Советом. На самом деле, они ничего не решали. С первого дня основания этот орган был призван защищать интересы лишь тех, кто его создал. Интересы семьи Эрлинг. Все остальное – просто прикрытие. Оправдание их бесчинств.

Хассе еще помнил рассказы отца о том, как прадеду Александра – Максимильяну Эрлингу отдали в жены бедняжку, что была Отмеченной, и та не прожила и трех недель в его доме. Истощив ее до смерти, Макс Эрлинг обрел такие силы, что о его бесчинствах и репрессиях, ровно как и о разгульном образе жизни, слава разнеслась по всему северу.

Говорят, он планировал разорвать пакт и пойти войной на Хельвинов, что веками охраняли магический источник в Реннвинде, но силы его соратников были настолько ничтожны, что их растерзали в клочья еще в лесу на подходе к городу. Макс Эрлинг молил о пощаде, и ему сохранили жизнь и позволили вернуться в Гримдаль в обмен на обещание никогда не пересекать границ туманного городка, затерянного в горах.

С тех пор никто из клана не совался к источнику, а Эрлинги расходуют силы исключительно на удержание своей власти в этих краях. Они могут лишь мечтать о том дне, когда согласно преданию явится великий темный наследник, что снимет печать с их магии, считающейся потерянной, и вернет членам этта возможность использовать заклинания.

Хассе думал об этом, как о судном дне. Страшно представить, что натворят представители древнего клана, окажись у них в руках такая власть.

– Эй, тут кто-нибудь есть? – Послышался голос Йенсена.

Раздались его шаркающие шаги.

Доктор Хаберг притаился за стеной. Его руки дрожали, с трудом удерживая вес трупа. Он наблюдал, как Йенсен перемещается по комнате, отодвигает каталку, проверяет, плотно ли закрыты дверцы отсеков, поправляет документы на столике у стены. Хассе мог видеть лишь его тень, но в гнетущей тишине отчетливо догадывался о каждом действии, производимом стариком дежурным.

Вот он остановился, вот устало вздохнул. Его шаги стали приближаться. Близко, еще ближе. Хассе стиснул челюсти и затаил дыхание. Его сердце бешено колотилось, и этот стук гремел, кажется, на весь этаж. Он уже представил, что Йенсен сейчас включит свет и заглянет за перегородку, но тот остановился, постоял и, судя по звукам шагов, отправился обратно. Щелкнул выключатель, и в помещении погас свет.

Доктор Хаберг шумно выдохнул.

Ему хотелось бросить труп на пол, чтобы руки немного отдохнули, но нужно было действовать без промедлений. Хассе не понимал, хватит ли ему сил, чтобы дотащить тело до печи в другом крыле здания, но надеялся, что, выбравшись из морга в общий коридор, он найдет там тележку, на которой можно будет перевезти его вдоль всего этажа. И если повезет, она не будет так дребезжать, как здешние каталки, и никто его не услышит. Тем более, небольшой скрип в общем коридоре – звук привычный. Главное, чтобы никто в такое время не встретился ему на пути.