Тайны седого Урала
Шрифт:
Много еще подобных мест указал П. И. Рычков. Среди них упоминалась и река Сок, как и нефтяные ключи по речке Нармаде.
Именно на этих ключах и было затеяно первое, вероятно, в российской истории нефтеперерабатывающее предприятие. Задумал его местный житель, башкир Надир Уразметов, волостной старшина по должности. В 1752 году он затеял на свой страх и риск обследование выходов нефти на Уфимском уезде. Причем целью его было приискать надежное место для заведения предприятия по добыче и расфасовке целебного «горного масла». Он бомбардировал необычными просьбами столицу. Наконец упорство башкирского старшины было вознаграждено. Берг-коллегия дозволила-таки
Труды Рычкова и Уразметова не остались незамеченными. Наверняка памятуя о них, академик Иван Лепехин, объезжая в научной командировке уральские земли, в 1770 году сделал пометочку в своих записках «о небольшом ключике горной нефти, которую испускала из себя жила каменного угля», и о густом асфальте в самом яру (реки) Белой близ деревни Копсякуловой и Яр-Биш-Кодака. Лепехин писал о тех самых местностях, где через сто шестьдесят лет взовьются первые мощные южноуральские нефтяные фонтаны. Почему пришлось ждать столь долго? Ведь уже в 1859 году в Пенсильвании из скважин выбросило струи нефти, и сразу же мир обуяла «нефтяная лихорадка»! Тому есть несколько причин. Одна — в борьбе в России двух научных школ нефтяников.
В 1837 году «Горный журнал» опубликовал отчет геогноста штабс-капитана горных инженеров Александра Родионовича Гернгросса (второго) о его «поисках в Симбирской, Казанской, Оренбургской губерниях для открытий месторождений асфальта». Особенностью этого отчета была не только похвальная старательность обследования, но и фиксация новых способов употребления нефти: «…возле деревни Костичей, — читаем мы, — где всякий асфальт встречается больше, чем в других местах, кузнецы употребляют его для воронения железных изделий, что предохраняет их от ржавчины и придает им более опрятный вид». Нечто подобное уже давно испытал в деле другой талантливый офицер корпуса горных инженеров, проходивший службу недалеко от мест, где работал Гернгросс, на Златоустовском оружейном заводе, Павел Петрович Аносов, в своих изысканиях по раскрытию секрета изготовления булатных сталей…
Гернгросс не ограничился описанием находок асфальта, но и приметил много других видов нефтепроявлений: «кроме асфальта, находится на обследованном пространстве… нефть различной густоты и чернобурого цвета… (как например) в яме, глубиною в три, а шириною в четыре фута вода покрывается с поверхности черною и весьма липкою нефтью, и хотя ее довольно часто счерпывают, но в продолжение нескольких дней она снова наполняется…» К сожалению, последующими исследователями не придано должное значение такому из отмеченных им фактов: «Сера, растворенная в воде, находится в чрезвычайном изобилии почти по всей Оренбургской губернии…» А ведь сера — важнейший поисковый признак нефтеносности. Гернгросс (второй) первым ввел в научную литературу обоснование для вывода о практически сплошной нефтеносности Урало-Волжского региона. Только через сто лет этот вывод будет подтвержден трудами советских геологов.
Нельзя не остановиться еще на колоссальной важности выводах, к которым пришел штабс-капитан. Первый из них: «Обнаруживающиеся в трещинах мелового рухляка (т. е. в разрушенных отложениях мела. — Л.С.) и более всего в нижних частях его, накипи асфальта рождают мысль, что он и в настоящее время образуется от соединения каким-либо химическим процессом смолистых частиц и что коренное месторождение его скрыто в каменном черепе Земли…» Выводы
Одной из решающих причин недоверия к выводам Гернгросса послужило обстоятельство, что совсем другого мнения об уральских нефтепроявлениях придерживался другой естествоиспытатель — английский ученый Мурчисон, геолог с мировым именем, оказавший огромное влияние на понимание геологии Урала и Предуралья. В частности, именно он первым выделил в истории развития Земли достаточно протяженный период (сорок пять миллионов лет), наиболее полно изученный им тогда на Урале и в память о том названный пермским.
Мурчисон изучал геологию нашего края в 1841 году. Осмотр нефтепроявлений входил в его программу. Тщательный анализ условий их залегания, положения в разрезах отложений, сопоставление вмещающих их пород в разных местах и определение окаменелых остатков фауны и флоры привели великого ученого к однозначному выводу. Все виденные им нефтепроявления приурочены к выделенному им периоду в истории Земли — пермскому. Вывод этот и поныне учеными подтверждается. Великолепный пример блистательной научной работы.
Но там, где ученый ушел от анализа конкретных фактов, вступил на почву «теоретических» рассуждений, его выводы отнюдь не обладали такой же доброкачественностью. По вопросу происхождения нефти Мурчисон оказался категорическим сторонником гипотезы ее неорганического происхождения. Он был убежден, что нефть образовалась вместе с серой и одновременно с накоплением других отложений в заливавшее тогдашний Урал пермском море. Небезупречное утверждение. Правда, Мурчисон был также убежден, что пропитанные нефтью и серой пермские отложения распространены по всему Уралу.
Как мы видим, гипотезы Гернгросса по всем основным идеям весьма противоречили весомым заявлениям очень уважаемого специалиста с мировым именем. Понятно, к кому больше прислушивались геологи.
В 1863 году «Горный журнал» поместил на своих страницах докладную записку генерального консула России в Нью-Йорке барона Остен-Сакена и заключение на нее ведущего тогда специалиста по геологии России генерал-лейтенанта горной службы Гельмерсена и комментарий к документам ученого комитета горного ведомства.
Что же сообщал барон-дипломат, по долгу службы своей вроде бы весьма далекий от геологии? В Соединенных Штатах тогда поднимался нефтяной бум. Незадолго до того в штате Пенсильвания была пробурена первая промышленная нефтеносная скважина.
Он, оказывается, обратился к правительству по весьма немаловажной причине. В офис к российскому генконсулу заявился некий весьма бойкий американец. У посетителя оказались далеко идущие планы. Поначалу он стал прояснять перспективу экспорта в Россию американского «петроля» (масла, приготовленного из нефти, пояснил Остен-Сакен), а потом сообщил, что вознамерен лично заняться этим делом и весьма рассчитывает на поддержку российского представителя.