Тайны Шелкового пути
Шрифт:
Однако последнее вело себя по меньшей мере странно: когда всадники пытались его догнать, оно двигалось быстрее; если армия останавливалась, то и удивительное облако с рулонами парчи сохраняло неподвижность. Взбешенный долгим и безрезультатным преследованием генерал — отменный стрелок — взял в руки лук, изо всех сил натянул тетиву и выпустил в небо стрелу, стремясь поразить далекую цель. В результате меткого выстрела один из рулонов рухнул на землю, а другой — бесследно исчез. Обрадованные воины сломя голову бросились к упавшей на песок парче.
На месте ее падения вместо поврежденного стрелой рулона они неожиданно увидели фруктовый сад из абрикосовых деревьев. При виде крупных и сочных плодов солдаты не могли
Окончательно расстроенный генерал выхватил меч и начал рубить ветки ненавистных деревьев. Его примеру последовала вся армия, чья злость не знала границ. В конце концов обессиленные воины рухнули на песок и заснули крепким сном.
В это время произошли интересные события. Выяснилось, что в рулоны блестящей парчи, внезапно появившиеся в голубом небе, превратились две феи — сладких и горьковатых абрикосов, которых богиня Запада специально послала оказать помощь отряду Ли Гуана. Однако тем захотелось еще немного помучить страждущих, искушая и соблазняя их фантастическим зрелищем и умопомрачительным запахом фруктов. Для них стали полной неожиданностью действия военачальника, пущенная им стрела попала в фею горьковатых абрикосов. Последняя упала на землю, а ее подруга в панике улетела. Оказавшись в плотном окружении солдат, девушка безудержно разрыдалась, что сделало ее плоды, на самом деле хорошо утолявшие жажду, совершенно непригодными в пищу.
Когда вокруг все стихло, появилась вторая проказница. Сначала были слезы и упреки, но затем подруги начали думать, как поступить в сложившейся ситуации. Главным действующим лицом последующих превращений стала фея сладких абрикосов, которая предложила привить поврежденные деревья. Девушки освободили их от всех оставшихся веток, сохранив лишь голые стволы. Потом инициатор затеи вытащила сверкающую серебряную иглу и подбросила ее высоко вверх. Та трансформировалась в многочисленные маленькие шила, которые обрушились на фруктовый сад, проделав в деревьях точечные отверстия. Когда в легком танце девушки взмахнули рукавами своих роскошных одеяний, из них высыпались нежные прутики, усеявшие только что пустовавшие стволы. Буквально в считанные минуты на их месте появились мощные раскидистые ветви, ломившиеся под тяжестью желтых плодов. Закончив работу и внимательно осмотрев восстановленные деревья, довольные собой феи взмыли в небо и улетели в западном направлении.
На следующее утро войско просыпалось с плохим настроением, но возрожденный сад несказанно удивил всех. От вчерашнего погрома не было и следа. Срубленные ветки утопали в зелени, едва удерживая десятки и сотни плодов. Сладкий аромат вызывал спазм внутренних органов, но никто не притронулся к фруктам. Наконец Ли Гуан сорвал один абрикос и стал внимательно его изучать. Затаив дыхание, солдаты следили за своим командиром. Тот на секунду задумался и надкусил плод. Его сочная и сладкая мякоть разорвала нежнейшую кожуру и вырвалась на свободу, вызвав у генерала непередаваемые ощущения восторга. Восхитительный густой сок заполнил иссушенный рот и сочился меж пальцев. Взволнованный и обрадованный Ли Гуан воскликнул: «Он сладкий!» Армия была спасена, а воины, утолив столь необычным способом жажду и голод, рвались в бой, не боясь преград на трудном и опасном пути.
Спустя некоторое время военачальник встретился с дуньхуанскими чиновниками, передал им несколько фруктов и настоятельно рекомендовал культивировать именно эти абрикосы, показав местным жителям, как надо сажать и
Глава IX
СЮАНЬЦЗАН И МАРКО ПОЛО
В первых веках нашей эры Дуньхуан оказался в водовороте интеллектуальных исканий и концептуального переосмысления окружающего мира. По Шелковому пути в это время в Китай пришел буддизм. Согласно традиционной версии, первыми великое учение о человеческих страданиях и освобождении от них в столицу Восточной Хань город Лоян принесли индийские монахи.
Династийная хроника свидетельствует, что императору Минди ночью приснился «летающий над дворцом золотой образ», его «плоть излучала солнечный свет». Правитель наутро созвал высокопоставленных чиновников и приказал растолковать вещий сон. Один из сановников поведал, что в западных странах есть святой, называемый Буддой и похожий на только что описанного императором. Минди отдал распоряжение незамедлительно направить в Индию специальную миссию в составе 12 человек и привезти в Поднебесную «учение и священные книги». На территории государства Даюэчжи в Центральной Азии, куда в свое время лежал путь первопроходца Чжан Цяня, посланники ханьского двора повстречали двух буддийских монахов. Это были Кашьяпа Матанга и Дхармаратна. Последние, выслушав просьбу озадаченных посланцев, согласились отправиться в Китай, взяв с собой канонические сутры и скульптурное изображение основателя веры Шакьямуни.
В 67 г. священники в сопровождении пышной свиты прибыли в Лоян, их историческую поклажу везли белые лошади. Именно в их честь первый в стране буддийский монастырь, заложенный по августейшему повелению в связи со столь важным событием, был назван Баймасы (монастырь Белой лошади). Он был построен через год и сохранился до сих пор. Ежегодно этот культовый комплекс привлекает внимание многочисленных туристов, приезжающих отовсюду.
В середине II в. наступил этап интенсивного ознакомления китайцев с новой религией. В 148 г. в Лоян приехал другой буддийский миссионер и наставник Ань Шигао. Он был наследником престола Парфянского царства, но после смерти отца отказался от трона в пользу своего дяди и принял монашеский обет. В Китае он активно занимался переводческой деятельностью, на протяжении двадцати с лишним лет перевел свыше 100 цзюаней («свитков») ортодоксальной литературы. Будучи твердым последователем буддизма хинаяны (досл. с санскр. «малая колесница») с ее ориентацией на индивидуальное совершенствование, независимое от каких бы то ни было внешних обстоятельств и условий, Ань Шигао для переводов соответствующих понятий и терминов неизменно использовал близкую ему по духу и мировоззрению даосскую лексику. Фактически он пересказал древние тексты с учетом особенностей традиционной китайской культуры.
Успешное продвижение буддизма на восток было непосредственно связано с возросшим притоком талантливых и превосходно образованных миссионеров-иноземцев. Далеко не всегда они шли из Индии. Монахи-подвижники из Бирмы, Кушанского царства, Парфии, государств Средней Азии и Восточного Туркестана, преодолевая огромные расстояния, также несли свои проповеди и священные тексты в неведомую им страну, находя здесь долговременное пристанище или оставаясь навсегда. Наиболее известны уже неоднократно упоминавшийся Кумараджива, Дхармакшема, Бодхидхарма, Парамартха (Чжэньди) и другие теологи, внесшие свою лепту в адаптацию буддийской философии к конкретным реалиям Срединного государства.