Тайны скрытого управления людьми
Шрифт:
Как говорит Валентин Королев (а он бывший «кагэбэшник»):
Вопросами использования операторов-экстрасенсов и приборов, основанных на парапсихологических технологиях, занимались шестое, оперативно-техническое и другие управления КГБ, которые всего лишь несколько лет назад относились к экстрасенсам как к шизофреникам. Подход к этой проблеме изменился благодаря конкретным достижениям прикладной парапсихологии, а также выявлению фактов использования соответствующих технологий и методологий иностранными разведками. Последние, например, используют так называемых агентов-зомби, то есть людей, в подсознание которых с помощью методов многоступенчатого гипноза внедрены
Поверим товарищу из органов. Тем более что в головы людей, о которых речь ниже, точно была введена какая-то программа. И рассказ, с которого эта книга началась, тоже возник не на пустом месте, просто в нем изменены имена и реалии.
Летающие генералы
За очень короткое время, прошедшее со дня путча, то есть с 19 августа 1991 года, из жизни ушли сразу пять высокопоставленных чиновников, которые были связаны с оппозицией, устроившей это выступление. Причина, почему им пришлось покончить с собой, ясна и не требует никаких домыслов: они слишком много знали и могли во время допросов проговориться. Но все эти люди, на первый взгляд, не были убиты, они. совершили самоубийства. Странные, скажем, самоубийства, которые никогда не были расследованы, а следственные дела скоро оказались закрытыми. Имена этих людей: министр внутренних дел СССР Б. К. Пуго, маршал С. Ф. Ахромеев, управляющий делами ЦК КПСС Н. Е. Кручина, его предшественник на этом посту Г. С. Павлов и бывший завсектором США международного отдела ЦК КПСС Дмитрий Лисоволик.
Что интересно, следом идут и вполне типичные убийства. Зимой 1992 года в подъезде своего дома четырьмя выстрелами из нагана убивают председателя «Профбанка» Александра Петрова, 8 ноября 1994 года — бывшего сотрудника разведки Юрия Королева, причем на трупе находят многочисленные следы пыток. 22 декабря 1996 года в пригороде Минска находят труп Леонида Кучерука, бывшего полковника КГБ, связанного с Королевым, и тоже — с многочисленными следами пыток. 25 февраля 1997 года — еще один труп, на этот раз это бывший сотрудник КГБ Вадим Осипович Бирюков, некогда сослуживец Королева и Кучерука. «Нормально убитые» граждане некогда были тесно связаны с первыми ласточками — нашими самоубийцами, и связь эта очевидна: все они владели тайной капиталовложений элиты КПСС.
На этом фоне первые самоубийства становятся совершенно загадочными, то есть хорошо замаскированными убийствами. Но вот в чем дело. В некоторых случаях имеются даже свидетели, которые убеждены: никто чужой к жертвам не приходил, на смерть не толкал. Однако по непонятным причинам эти люди предпочли умереть и решение приняли быстро, и это решение было странным для их близких: как бы там ни складывалась судьба, менее всего эти люди собирались умирать. Впрочем, благодаря журналистам ход событий в некоторых случаях мы можем даже почти восстановить.
Борис Карлович Пуго застрелился в собственной квартире сразу после провала путча в августе 1991 года. Перед тем как сделать смертельный выстрел в голову, он застрелил и свою жену. Мы можем восстановить ход событий, предшествующих этому странному его поступку.
18 августа
В 14.00 Б. К. Пуго вернулся в Москву из санатория «Южный», где отдыхал вместе с женой, невесткой Инной и пятилетней внучкой Элиной. Самолет встречал сын министра Вадим. Причиной срочного вылета в столицу был звонок из Москвы.
В 15.00 раздался телефонный звонок, и Инна позвала тестя к телефону. Звонил председатель КГБ Владимир Крючков: «Борис Карлович, срочно приезжайте. В Нагорном Карабахе началась война».
В 16.00 Борис Карлович отправился по звонку Крючкова в свое министерство.
Когда министр уже сидел в машине, раздался еще один звонок, после чего правительственный лимузин направился к Министерству обороны СССР.
К 18.00 во время совещания с Язовым и Крючковым было принято решение о введении в стране чрезвычайного положения. Так Пуго оказался среди заговорщиков.
Дальнейшие события в жизни Пуго нам тоже известны.
С 19.40 18 августа до 4.00 19-го Пуго находился на совещании в Кремле, у Павлова и Янаева.
19 августа
В 5.00 Борис Карлович Пуго отдал Шилову и начальнику ГАИ Москвы приказ «обеспечить сопровождение экипажами ГАИ (примерно 15–20 машин) боевой техники и личного состава вводимых в Москву частей от Московской кольцевой автомобильной дороги к Дому Советов РСФСР, Манежной площади и другим значимым объектам».
В 9.00 Борис Карлович провел совещание руководителей главков МВД СССР.
В 14.30 приказ министра за номером 066 о необходимости подчинения приказам ГКЧП и мерах за ослушание был разослан в МВД республик, областные УВД и милицию на транспорте.
В 16.00 Борис Карлович Пуго с товарищами подписал приказ о введении чрезвычайного положения, после чего отправился на пресс-конференцию.
20 августа
С 10.00 Пуго присутствовал на совещании ГКЧП, где обсуждались «противозаконные» указы президента РСФСР и было принято решение о создании оперативного штаба на базе КГБ СССР, МО и МВД СССР, руководство которым поручили Бакланову.
В 13.30 министр направил на совещание в Министерство обороны своего первого зама Б. Громова.
В 19.00 министр «подписал шифротелеграмму на места за номером 937/1249 об ответственности за неисполнение решений ГКЧП, а также шифротелеграмму № 938/1250 в адрес начальников учебных заведений МВД РСФСР, которая запрещала им исполнять распоряжения МВД России о направлении в Москву курсантов».
С 20.00 до 22.00 на заседании ГКЧП (по свидетельским показаниям) Пуго поддержал предложение Крючкова о нападении на Дом Советов РСФСР.
21 августа
Вечером, когда члены ГКЧП были уже арестованы, сын Пуго поехал в министерство, к отцу. Тот находился на работе и совершенно не выглядел подавленным, напротив, у него было отличное настроение.
Из рассказа Вадима:
«Отец был в чудесном расположении духа, я просидел у него около часа, и он все время говорил о чем-то очень бытовом. Наверное, мое состояние было близко к тому, что чувствует человек, находящийся под гипнозом, но я почти поверил, что к нашей семье происходящее не имеет никакого отношения, поверил настолько, что, приехав домой, как идиот убеждал маму: отставка — это не так уж страшно.
При мне отцу позвонили по «кремлевке», и кто-то — отец не назвал имени — сказал, что на него заведено уголовное дело. Потом я узнал, что это был последний звонок по спецсвязи. А когда я уходил, папа передал мне тысячу рублей, которые лежали в кабинете, и сказал: «Отдашь матери на гараж». А еще пошутил, что он мог бы и сам отдать — невелика тяжесть. Отец вернулся через час после меня, они с мамой пришли к нам и сказали, что ночью будет арест».