Тайны смутных эпох
Шрифт:
Введение
ОБЩЕСТВО НА РАСПУТЬЕ
В истории каждого государства или народа бывают периоды подъема и спада, побед и поражений. Бывают времена трудные и трагические, а бывают позорные. А что подразумевается под смутным временем?
Слово «смута» в словаре Владимира Даля толкуется как «…тревога, переполох; возмущенье, восстанье, мятеж, крамола, общее неповиновение, раздор меж народом и властью; замешательства, непорядок, расстройство дел… Смутное время, мятежное, во время народных смут».
Со всеми этими определениями можно согласиться.
Энциклопедический словарь, изданный в 1955 году, пояснял, что смутное время – «распространенное в дореволюционной дворянско-буржуазной исторической литературе неправильное название периода крестьянской войны под руководством Болотникова и борьбы русского народа против польской и шведской интервенции начала XVII в.».
В Большом энциклопедическом словаре 1998 года формулировка иная: «Термин, обозначающий события конца XVI – начала XVII вв. в России. Эпоха кризиса государственности в России, трактуемая рядом историков как гражданская война. Сопровождалась народными выступлениями и мятежами; правлениями самозванцев… польской и шведской интервенциями, разрушением государственной власти и разорением страны. Термин введен русскими писателями XVII в.».
И в том, и другом толковании есть сходство: речь идет всего лишь об одном периоде в истории Руси-России. Словно ни у нас, ни в других странах не бывало ни до, ни после смутных времен.
Единичное историческое событие, конечно, может кого-то заинтересовать всерьез, но вряд ли заслуживает обстоятельного исследования. В определенном смысле любое историческое событие, подобно случайностям в нашей жизни, единственное и неповторимое. История – не механический процесс.
И все-таки вызывает серьезные сомнения мысль о том, что период смуты, кризиса государственности, мятежей случился единственный раз в многовековой истории крупного государства. Да и разве не происходило ничего подобного в других странах?
Разве крушение Российской империи и Гражданскую войну 1917-1921 годов нельзя отнести к периоду смуты? А последнее десятилетие XX века, когда распалась великая сверхдержава СССР и Россия пришла в упадок без явных внешних ударов, без поражения в кровопролитной войне? Разве это не похоже на уникальное, но все-таки смутное время? И смута эта в умах и сердцах людей, для многих из которых так ничего и не прояснилось.
Даже если исключить события XX века, в толковании которых многие историки и философы вертятся, как флюгеры, есть все основания полагать, что смутные периоды, пусть не всегда яркие и бесспорные, бывали не единожды.
Как ни странно, но долгий период истории – ордынское иго (1240-1480 годы) – вряд ли можно считать смутным. Тогда на Руси сохранялось относительное спокойствие, устойчивое состояние замедленного развития. Это было время темное, но не смутное. Народ попал под двойное иго: местных и ордынских властей. Возмущения бывали и тогда, но они быстро подавлялись.
Смута – слово очень ёмкое. Сделать мутной можно воду, подняв осевшую муть. Другой вариант относится к чувствам, совести (человека можно смутить
Смутное время, чем бы оно ни было вызвано, предполагает особое духовное состояние значительной части общества: более агрессивное, преступающее традиционные нормы, бросающее вызов реальности в стремлении ее изменить.
Само это понятие подразумевает нечто неясное, неопределенное. Тайны могут быть связаны с разными фазами смутных периодов: зарождением, ходом, окончанием, последствиями. Но, пожалуй, самое загадочное и спорное – их причины.
Вообще-то поиски причин любого крупного, а тем более определяющего исторического события уводят сколь угодно далеко в глубь времен, вплоть до первобытных. Исторический процесс непрерывен и очень сложно организован. Он обусловлен взаимодействием множества факторов и связывает воедино множество человеческих судеб. В это время возникают стихийные общественные движения и появляются отдельные личности, которые непредсказуемо, совершенно неожиданно становятся вершителями исторических событий. Можно сказать, они выходят из толпы статистов на авансцену и начинают – пусть не долго – играть главные роли.
Конкретная личность становится исторической, получает возможность влиять на события в той мере, в которой история на данном этапе выдвигает на первый план именно ее. Период смуты отмечен всякими неожиданностями, хаотичностью и неопределенностью бытия. В резкой формулировке: порядок сменяется хаосом (не в абсолютных, конечно, а в относительных проявлениях).
Такие периоды можно назвать критическими и переходными. И даже если переход в новое состояние не осуществился, он был возможен или, по крайней мере, не исключался.
Периоды кризисов бывают разными по своей сути и последствиям. Без малого сто лет назад А.А. Богданов выделил два типа кризисов сложных систем: конъюнктивные (созидательные, соединительные) и дизъюнктивные (разрушительные, разъединительные). Назовем их кризисами роста или упадка.
Иначе говоря, смутное время может стать прелюдией к переходу общества на более высокий социально-политический, экономический, культурный уровень. Но иные смуты свидетельствуют о деградации, падении на более низкий уровень.
Впрочем, пора перейти от общих рассуждений непосредственно к теме данной книги. Но прежде оговоримся: это не научно-популярное сочинение и не трактат на историческую тему. Эту работу следует отнести к жанру историко-публицистическому. Не претендуя на полное и последовательное изложение исторических событий и документов, авторы постоянно имеют в виду не только далекое прошлое нашей Родины, но и современность, а отчасти и будущее.
Поэтому рассказы о далеком прошлом будут перемежаться с анализом событий, произошедших сравнительно недавно. Если не использовать вовсе исторический опыт, то он останется лишь материалом для разного рода исторических романов или утешением архивариусов.