Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

Винсент Бриджес

«Помните также, мои собратья-алхимики, что крест несет на себе следы от трех гвоздей [203] , которыми было пригвождено к нему Тело Христа», — напоминает нам Фулканелли, подобно карнавальному зазывале, указывающему на горошину. Эти три гвоздя суть точки пересечения трех осей галактики, ключ к пониманию истинной древней природы символа креста. Расшаркавшись перед св. Августином [204] и Пасхальным Агнцем, Фулканелли заявляет: «Крест — это очень древний символ, использовавшийся во все эпохи, во всех религиях и у всех народов, и поэтому было бы ошибочным рассматривать его исключительно христианским символом». И в этом опять-таки сквозит вызов: сумеете ли вы разглядеть зерно истины под всеми нагромождениями христианских молитвословий?

203

Это —

согласно католической, а затем и протестантской традиции. По православному же преданию, согласно традиции, запечатленной на православных иконах, гвоздей было не 3, а 4. Дело в том, что «источником информации» для западных художников послужило изображение Христа на Туринской плащанице, где ноги у снятого с креста Господа сложены одна на другую, и создается впечатление, что они были прибиты одним гвоздем. Однако при внимательном изучении Плащаницы было доказано, что раны от гвоздей есть на обеих ногах, то есть гвоздей было четыре.О дальнейшей судьбе гвоздей существуют самые разные сведения и легенды. Так, один из гвоздей император Константин, попавший в морскую буря, бросил в волны, и буря тотчас утихла. Другой гвоздь был вделан в нагрудный панцирь Константина. Еще один гвоздь был в VIII в. вделан в наконечник так называемого Копья Судьбы, или копья сотника Лонгина, которым этот римский центурион пронзил тело Распятого Христа, еще не снятое с креста. Еще один гвоздь хранится в ковчежце среди прочих священных реликвий в Московском Кремле. (Прим. пер.)

204

Имеется в виду блаженный Августин (Августин Аврелий), епископ Гиппонский (354–430 гг. н. э.), авторитетнейший отец западной (католической) церкви, богослов, автор духовно-богословских сочинений («О граде Божием» и мн. др.). Уроженец Северной Африки. В молодости отдал дань модным философским и гностическим учениям, увлекшись манихейством и неоплатонизмом. (Прим. пер.)

Он предлагает нам подсказку: «Далее мы можем сказать, что план величайших средневековых сооружений за счет добавления полукруглой или эллипсоидной апсиды, соединенной с хорами (см. ил. 9 2),приобретает знакомое очертание древнеегипетского иератического знака crux ansata, то есть анка,который символизирует универсальную жизнь,скрытую в материи». Далее Фулканелли предлагает пример подобной планировки из «крипты Сен-Оноре в Арле», крышку саркофага I в. н. э., которая перекликается с изображениями анка в виде креста из роз, знакомыми нам по надгробиям, хранящимся в Коптском музее в Каире.

_{Ил. 9.2. Древо Жизни и анк, наложенные на план собора Нотр-Дам в Париже.}

Чтобы убедиться, что мы поняли его намек, Фулканелли добавляет, что анк также является символом Венеры в астрологии и меди — в алхимии. По традиции, как показано на ил. 9.3, знак анк в виде иероглифа Венеры [205] является единственной формой (версией) креста, которая полностью содержит в себе Древо Жизни.

205

Показательно, что после разрушения Иерусалимского храма римляне воздвигли на Голгофе, на месте Крестных Страданий Христа, капище Венеры, просуществовавшее до 20-х гг. IV в., когда оно было снесено по приказанию свв. Константина и Елены. (Прим. пер.)

_{Ил. 9.3. Символ Венеры — анк, содержащий в себе «стволы» Древа Жизни.}

Первые шесть сефирот,от Кетер до Тиферет, образуют петлю; Ход и Нетцах служат крыльями креста, а Йесод и Малкут составляют древо креста. Фулканелли особо подчеркивает полноту и универсальность этого символа, а затем вновь начинает «тасовать» метафоры.

Для начала он упоминает о метаморфозах креста в камне: «Так уж сложилось, что план любой христианской церкви несет в себе символ первичной материи и ее подготовки к преображению

посредством знака креста,который указывает алхимику путь получения Первичного Камня— краеугольного камня Великого Труда философов». Фулканелли, образно говоря, повышает ставки в игре, сообщая нам, что «это — тот самый камень, на котором Иисус построил Свою Церковь», и упоминая о том, что средневековые масоны совершили то же самое на символическом уровне, придав необработанному грубому камню образ дьявола.

Фулканелли пишет, что точно такой же «иероглиф» можно найти и в символике собора Нотр-Дам в Париже. Этот «образ дьявола», названный «Краеугольный мастер Петр», был расположен в углу ограды хоров, под особой плитой-экраном, и сей мрачный, почерневший камень члены конгрегации собора использовали для тушения свеч. Фулканелли сообщает нам, что этот камень, который «должен был символизировать первичную материю Великого Труда и, персонифицированный под аспектом Люцифера (Денницы),представлял собой символ краеугольного камня, то есть камня, ставшего главой угла».

Он цитирует источник XVII в., где упоминается камень, отвергнутый строителями, а затем отсылает нас к весьма необычному изображению из собора Нотр-Дам, упоминаемому в его книге — барельефу, на котором представлен Иисус, благословляющий странной формы камень, расположенный в арке апсиды капеллы с северной стороны собора.

Итак, крест удивительным образом трансформировался в камень, и не просто в камень, а краеугольный камень, который отвергли строители и который стал основанием, на коем Христос основал Свою Церковь.

Но каким же образом этот камень стал «первичной материей», «Первым Камнем», краеугольным камнем Великого Труда алхимиков? Другими словами, как могло древо — а символ анк содержит в себе все «стволы» Древа Жизни, ибо крест — одна из составляющих Мирового Древа, — сделаться камнем?

Здесь раскрываются великие тайны, причем выглядит это как эхо голоса нашего оккультного мастера — карнавального зазывалы. Фулканелли задал нам первую часть головоломки, для разгадки которой нам предстоит погрузиться в пучины премудрости.

Ответ, или разгадка, по всей видимости, связан с архаическими мифами о Мировом Древе, у подножия которого во многих, если не в большинстве древних мифов можно встретить камень или куб, который лежит на пути водного потока или Потопа. Джорджио де Сантильяна и Герта фон Дехенд обнаружили этот мотив в рамках своего исследования передачи информации о прецессии через посредство мифологии, о чем рассказано в книге «Мельница Гамлета». Их научные выводы свидетельствуют о связи между Ноевым ковчегом, встречающимся в шумерском мифе в качестве идеального куба, и камнем, остановившим воды-Всемирного потопа. В другом варианте древнешумерского мифа о Ное/Утнапишти ковчег даже не упоминается, зато фигурирует кубический камень со столбом поверх него, который возносится от неба до земли и закрывает собой вход в водную бездну.

Эта идея встречается и в древнееврейской мифологии. Эбен Шетийах, камень основания, найденный царем Давидом на горе Сион, закрывал, как считается, вход в водную бездну, находившийся под Святая Святых. Образ камня, согласно традиции — белого алтаря, удержавшего собой воды Потопа — этого потока хаоса и катастрофических разрушений, сохранился в христианстве.

Помимо Краеугольного мастера Петра, аналогичные изображения встречаются в церковно-славянских и старогерманских апокрифических молитвенных формулах, в которых почерневший от огня камень, Христов престол и обиталище дьявола, символизирует вход в преисподнюю, надежно прикрывающий своей громадой адское пламя. В старогерманской молитве, упоминаемой в «Мельнице Гамлета», сказано еще более определенно: «В Христовом саду есть родник, в роднике том — камень, а под камнем тем — золотой скорпион». Первый из пяти наших символических компонентов, камень, из которого извлекается меч мудрости, представляет собой крест-камень пространства и времени, тот самый Куб Пространства, образуемый тремя осями галактики.

Фулканелли, по-видимому, знал это, и притом его знания были даже более основательными, чем выводы Сантильяны и Дехенд. Обладая столь глубокими познаниями в древней эзотерике, Фулканелли отсылает нас к истинной сущности алхимической и трансформативной (преобразующей) природы христианства.

Древо могло стать камнем, когда стрела молнии ударила в землю рядом с ним. Согласно этой версии, эти камни — сыны Зеведеевы, так называемые Воанергес, «сыны грома», Иоанн и Иаков, упоминаемые в Новом Завете и являющие собой как бы кристаллизацию тонких энергий, в том числе — электричества, то есть разряда молнии. Наряду с метеоритами эти громовые камни, так называемые фульгуриты —в память о стрелах молний, выкованных Вулканом (Гефестом), всегда почитались священными, подобно Каабе в Мекке и камню бенбенв Гелиополе.