Тайны спецслужб III Рейха. «Информация к размышлению»
Шрифт:
Однако уже ничто не могло остановить закусившего удила Гитлера. Отказ Муссолини его огорчил, но не более того.
Справиться с Польшей немцы могли и без моральной поддержки итальянцев. Решение англичан фюрера взбесило, но тоже – не более того. Он просто не поверил, что Чемберлен действенно поможет Польше и рискнет объявить войну Германии.
В 16 часов 31 августа в гостиничном номере Науйокса раздался телефонный звонок и чей-то резкий голос приказал: «Срочно перезвоните!» Штурмбаннфюрер знал куда. Он набрал известный ему номер канцелярии Гейдриха и тот же казенного звучания голос с нажимом произнес всего два слова: «Бабушка умерла!»
Это был сигнал[82].
В 20.00
Хорошо срежиссированный спектакль занял всего четыре минуты. После чего группа Науйокса ретировалась, оставив после себя десятки стреляных гильз польского производства и несколько трупов «польских солдат».
Столь же успешно справились со своей задачей группы, атаковавшие лесничество и таможню.
Спустя несколько часов, уже 1 сентября 1939 года, передовые части вермахта перешли границу.
Кампания по разгрому Польши длилась менее четырех недель. Развязанная же этой агрессией Вторая мировая война длилась шесть лет и стоила жизни 55 миллионам человек.
В тот же день Гитлер выступил в рейхстаге. Он заявил, что за истекшую ночь на границе произошло 14 (!) вооруженных столкновений, из них три крупных. Германия вынуждена защищаться. Ему, фюреру и рейхсканцлеру, уже ничего не оставалось, как приказать войскам покарать польских агрессоров. Последние слова Гитлера покрыли бурные аплодисменты.
Свою речь Гитлер произносил, облаченный впервые после своего прихода к власти в военный френч без знаков различия, с «Железным крестом» первого класса, знаком ранения и «Золотым» партийным значком на груди, с общеармейской «Национальной эмблемой», но нашитой не над правым карманом, как полагалось в вооруженных силах, а на левом рукаве, как было принято в СС. Этим он, как Верховный главнокомандующий, символизировал единство армии и СС. Он торжественно поклялся, что снимет военную униформу и снова наденет гражданский костюм лишь после полной победы над всеми врагами рейха.
…30 апреля 1945 года Гитлер покончил жизнь самоубийством, так и не переодевшись в цивильный пиджак.
Глава 10. Был ли прототип у Штирлица…
Несколько лет назад Служба внешней разведки России рассекретила имя одного из самых ценных советских агентов в нацистской Германии – «Брайтенбаха» – ответственного сотрудника гестапо (Амт-IV) Вильгельма (Вилли) Лемана. Немедленно в различных средствах массовой информации по этому поводу появилось множество публикаций, большей частью путаных и некомпетентных. Их авторы, ничтоже сумняшеся, в хлестких заголовках утверждали, что именно «Брайтенбах» был реальным прототипом литературного и телевизионного штандартенфюрера СС и полковника войск СС Штирлица.
Вообще-то, наличие реальных прототипов у популярных литературных героев дело обычное и довольно распространенное. Прототипы имелись у сказочного «Синей бороды», д’Артаньяна и даже Остапа Бендера. Но был ли прототип у Штирлица?
…Вильгельм Леман (1884–1942, не позднее конца декабря) был единственным агентом советской внешней разведки в гестапо, иначе Амт-IV РСХА. Должность и звание – криминалькомиссар, гауптштурмфюрер СС, капитан полиции.
Леман родился в Саксонии, под Лейпцигом, в семье учителя. Подростком учился на столяра, потом передумал и в 17 лет добровольно поступил на службу в военно-морской флот, получил специальность комендора (корабельного
Прослужив на флоте 10 лет, Леман уволился в звании фельдфебеля и в 1911 году поступил на службу в прусскую полицию. Через несколько лет его, добросовестного служаку, ставшего к тому же крепким профессионалом, перевели в политический отдел, по существу, в контрразведку берлинского полицайпрезидиума на Александерплац.
К тому времени Леман женился. Его жена Маргарет унаследовала в Силезии маленькую гостиницу с ресторанчиком для туристов. Леман мечтал по достижении пенсионного возраста поселиться в тех краях и открыть частное сыскное бюро. Детей у супругов не было, жили они скромно, лишних трат себе не позволяли.
С 1930 года в компетенцию Лемана вошло наблюдение за несколькими дипломатическими объектами, в том числе – полномочным представительством СССР (в мае 1941 года советские полпредства были переименованы в посольства, а полпреды, соответственно, в послов). Курьез заключался в том, что к этому времени он уже был… ценным агентом советской внешней разведки[83].
Политикой Леман, как и большинство кадровых полицейских Германии той поры, не интересовался, однако нацистов терпеть не мог: будучи человеком здравомыслящим, он понимал демагогичность их социальных программ и лозунгов, а как профессионал-полицейский считал совершенно недопустимыми их чисто бандитские приемы борьбы за власть. То, что Гитлер и его клика несут Германии только беды, ему было очевидно с самого начала, и попустительство нацистам со стороны своего руководства он одобрить никак не мог.
Эти соображения, а также давние симпатии к России подтолкнули его к неожиданному, на первый взгляд, решению: он задумал сотрудничать с Советами. И выполнил свое намерение хитроумным способом.
У Лемана был приятель, некто Эрнст Кур, уволенный из полиции за дисциплинарный проступок. Он бедствовал. Тогда-то Леман и посоветовал ему для поправки своего материального положения связаться с советским полпредством на Унтер-ден-Линден, 63. Произошло это в 1929 году. Кур стал поставлять берлинской резидентуре советской внешней разведки важную информацию о работе политической полиции, слежке за теми или иными советскими работниками и тому подобном. Куру присвоили криптоним А-70. Очень скоро тогдашний берлинский резидент понял, что информация, которую доставлял уволенный из полиции Кур, вторична, что за его спиной стоит какой-то действующий сотрудник. Так был установлен контакт с первоисточником – Вилли Леманом, которому дали криптоним А-201.
Встречи с Куром теперь утратили всякий смысл, к тому же он стал вести себя легкомысленно, много пил, а в пьяном виде много болтал в пивных. Куру помогли перебраться в Швецию и открыть там молочную лавочку. Связь с ним, однако, еще несколько лет не прерывалась. Кое-что полезное от него получали уже на новом месте.
Ценность Лемана в Москве поняли сразу. Уже в сентябре 1929 года из Центра в берлинскую резидентуру пришла шифровка: «Ваш новый агент А-201 нас очень заинтересовал. Единственное наше опасение в том, что вы забрались в одно из самых опасных мест, где малейшая неосторожность со стороны А-201 или А-70 может привести к многочисленным бедам. Считаем необходимым проработать вопрос о специальном способе связи с А-201».