Тайны Сталинбурга
Шрифт:
Уазик остановился возле старой облезлой пятиэтажки.
Около подъезда уже скопились бабки и прочий праздный люд.
Менты вылезли из машины.
Водитель Добрынин, остался в машине. Зубин, Семёнов и Собакин вышли из машины и направились к подъезду.
– Горре то какооое, горре – встречала их бабка, с бельмом на глазу. Она чем-то напоминала старую курицу, которой случайно отрубили
– Граждане, в сторону пожалуйста все, – внушительно сказал Ваня Собакин.
Бабки послушно расступились. Страх перед людьми в форме, они впитали еще с молоком матери.
Одна из них услужливо подсказала.
– Пятый этаж, сынок.
Они быстро вошли в подъезд.
Уже на первом этаже было слышно завывание безумной женщины. Они поднимались по узкой лестнице. Подъезд был пропитан запахами мочи, подгнившего мусора и крысиного яда. Из некоторых квартир боязливо выглядывали любопытные соседи, слегка приоткрыв дверь.
Они поднялись и вошли в прихожую.
– Семёнов, скорую вызови, – скомандовал Зубин.
– Есть, – ответил Семенов.
Это была однокомнатная квартира. В кресле, глядя куда-то в пустоту сидел молодой мужчина в майке-алкашке, он казалось был в трансе, напротив в углу, перекатывался окутанный шалями комок и выл. Это была мать. Она спеленала трупик ребенка, прижала его к груди и истошно выла.
Нужно было оформлять протокол и брать объяснения, но как это было сделать?
Зубин указал Собакину на отца и сказал.
– Работай.
Сам он подошел к маме и осторожно взял ее за плечо.
– Уважаемая, – сказал он резко.
Девушка продолжала выть и не обратила внимания на него.
Тогда он резко откинул шаль, взял ее лицо в ладони и направил на себя.
– ЖЕНЩИНА, посмотрите на меня! – крикнул он.
– Алёна, Алёна, это милиция, Алёна, – пролепетал муж, который уже на что-то ответил Собакину.
Алёна вдруг перестала выть, внимательно посмотрела на Зубина, протянула ему спеленатый комок и сказала.
– Возьми, мой ангел. Ты мой ангел. Передай бабушке, что я не сдалась.
Зубин рефлекторно взял трупик ребенка и прежде чем начал осмысливать её слова, Алёна разбежалась и прыгнула в открытое
Её тело приземлилось перед паркующейся скорой помощью.
Муж заорал.
Внизу в унисон завыли бабки.
Дальше всё происходило словно в тумане. Даже для Зубина, много чего повидавшего за время своей службы, ситуация была из ряда вон выходящая.
Как никак они жили в мирное время, да и специфика профессии заставляла как правило лицезреть лишь последствия страшных несчастий. Здесь же всё было настолько ужасным, что у всех просто включился автопилот.
Они составили протокол и все необходимые бумаги. Сейчас это была страшная трагедия, разыгравшаяся на их глазах. Молодая мама не выжила после падения, умерла в течение десяти минут. Овдовевшего и потерявшего ребенка молодого отца, отправили в больницу, где он будет отходить от нервного потрясения.
Менты же, передадут бумаги в отдел, где канцелярские крысы превратят это событие в дело, которое в совокупности с прочими подобными «делами» обоснует зарплаты минимум пятнадцати человек на следующие пол-года.
Именно так это всё и работало.
Прошла всего лишь половина дежурных суток, но Зубина и его команду ждало еще одно происшествие.
***
Они ехали обратно в отдел, молча. Потом тишину нарушил Добрынин.
– Это ж надо так…
– Что? – спросил Зубин.
– Ну как – неуверенно начал Добрынин, – мужик женился, создал семью. Жена, ребенок… И вот, за пол дня у него уже ничего нет.
Все молчали.
– А меня всё мать дергает, когда женишься, когда женишься, – сказал Добрынин.
– Ну, его теперь тоже снова начнут дергать, – сказал Семёнов, лишь бы что-нибудь сказать.
– Ага, – меланхолично произнес Собакин.
Зубин разозлился.
– Так, прекратить немедленно праздную болтовню. Мы работаем. Это наша работа.
Словно в подтверждение его слов задребезжала рация.
– Четвёртый, – ответил майор.
– Шшш… как слышно? – сквозь помехи спросил голос дежурного.
– Слышу нормально.
– Шшш. Срочно выезд на Грязноватую 15, многоквартирный дом, соседи слышали выстрелы, предположительно квартира 33.
Конец ознакомительного фрагмента.