Тайны старой аптеки

Торин Владимир

Мистеру Феллу ничего не оставалось, кроме как сквозь зубы принести свои извинения и пропустить мистера Лемони на платформу.

Лаймон не представлял, как именно Лемюэлю удалось подменить фотокарточки в его деле —

должно быть, кто-то из служащих Грабьего отдела был одним из посетителей аптеки — вероятно, из ночных. Кто знает, вдруг Лемюэль готовил для него какое-то особое лекарство — может, какие-то пилюли, чтобы совесть не мучила.

В любом случае обман сработал. Дело было закрыто, долг списан, а констебль Тромпер сыграл свою роль, даже не догадываясь, что сам являлся частью спектакля…

И вот он, Лаймон Лемони, сидит в купе отдаляющегося от Габена поезда. Едет в неизвестность, покидая родной город навсегда, оставляя прежнюю жизнь.

Лаймон дочитал последние строки письма:

«Я возлагаю на вас надежды, дорогой кузен. Не заставляйте меня разочаровываться в вас. Станьте тем, кем всегда хотели стать, — достойным аптекарем. Хочется верить, что я сделал правильный выбор. Теперь вы — один из Лемони. Ваше будущее и ваша жизнь отныне в ваших руках.

Прощайте, дорогой кузен.

И постарайтесь обрести счастье.

Искренне ваш,

Лемюэль Лемони»

Лаймон сложил письмо и спрятал его в карман. После чего уставился в окно.

Что ждет его впереди? Как встретит его дядюшка Людвиг? Он будет строг или снисходителен? Как он отреагирует на Пуговку?

— Волнительно, — сказал, не отрываясь от книги, мистер Торнтон. Видимо, он комментировал что-то из прочитанного.

Лаймон Лемони кивнул. Сейчас то, что он сам ощущал, иначе как «волнительно» было и не назвать. Прежняя жизнь закончилась, начиналась новая.

В горле запершило, и Лаймон кашлянул в кулак.

Поезд чуть покачивался, колеса стучали по рельсам, шторы на окне едва заметно подрагивали. На ладони Лаймона Лемони осталось несколько черных пылинок. Он не обратил на них никакого внимания.

Конец.