Тайны третьей столицы
Шрифт:
Время Генпрокурора расписано по минутам, и то, что он готов отложить все ради беседы с ЧА-Мом, говорило о том, как высоко теперь взлетит мэр. Пока еще только мэр.
А ведь он почти четыре года пытался пробиться на прием к Генпрокурору, потратив на это миллионы долларов и послав в Москву тонны бумаги с изложением всякого рода компромата на Россиля. Ничего не действовало.
Может быть потому, что параллельно в Москву тек поток не менее живописных бумаг и из особняка губернатора. Эти потоки уравновешивали друг друга, и кремлевцы просто складывали доносы, не читая, в
Кому не повезет, о том, де, и почитаем.
И вот теперь, чтобы перевесить все, хватило всего одной махонькой магнитофонной кассетки, на которую для правдоподобия было переписано изделие Абсента.
Сидя в самолете, ЧАМ обдумывал, что нужно срочно изменить в сценарии почти готового телефильма о нем. Придется переснять эпизоды, когда он во главе толпы чиновников обходит самые благоустроенные улицы города и, обращаясь к жителям других, менее везучих в смысле благоустройства улиц и дворов, обещает, что и на их улице будет чистота и праздник.
Если, разумеется, они проголосуют за него.
Раньше это было правильно и актуально.
Но теперь ситуация менялась в корне. Теперь ему нужно говорить не о каких-то дворах, в которых быдло, гадя под себя, засирает все, что можно и нельзя. Хватит с ними заигрывать. В конце концов, он им не дворник какой-нибудь, а ГЛАВА города и будущий ГЛАВА области, а возможно и...
Впрочем, об этом еще рано.
Но все равно, теперь нужно сказать в камеру о более масштабных вещах. Например, о том, что засилье старичья в руководстве — в том числе, и в руководстве того самого титанового объединения — мешает росту производительных сил. И о том, что теперь всем ясно, что ЖКХ можно поднять только в том случае, если оно будет в руках у таких проверенных менеджеров, как Чубчик... Хотя нет. О конкретных фамилиях еще рановато.
Да и вообще: не царское это дело, о каком-то ЖКХ говорить. Для этого у него есть замы. Которые, в случае чего и ответят...
ЧАМу, пребывавшему в прекрасных мечтах, показалось, что самолет долетел до столицы за считанные минуты. А когда он увидел, что возле специально поданного к носовому люку трапа его ждет лаково сияющий черный мерс с номерами Генпрокуратуры, от восторга сжалось горло.
Да было трудно, да, порой казалось, что Россиль — неодолим. Но он все выдержал. Он как тот самый Давид из притчи поверг обнаглевшего Голиафа, и дал восторжествовать справедливости!
Волнение душило мэра. И когда молодой подтянутый референт предупредительно открыл перед ним заднюю дверцу «мерса», ЧАМ смог только кивнуть. Словно догадавшись о его состоянии, севший впереди референт почтительно сообщил:
— Жарко? Если вам хочется пить, Аркадий Михайлович, слева дверца бара.
ЧАМ открыл бар, сглотнул слюну, но пить не стал. Еще не хватало ему потеть на столь ответственной встрече.
Кабинет Генпрокурора оказался не так огромен, как ожидал ЧАМ. Пожалуй, он был даже меньше, чем его собственный. А вот то, что елозивший щеками по погонам чиновник даже не привстал при его появлении, а только кивнул на стул возле длинного стола, ЧАМ счел как должное. Он и сам никогда не вставал при появлении глав
— Здравствуйте, Аркадий Михайлович, — по-дружески протянул ему через стол руку Генпрокурор, все-таки шевельнувшись, так, что это можно было расценить, как попытку привстать. — При нашем разговоре будет мой помощник. Он запротоколирует, что вы расскажете. Не возражаете?
— Здравствуйте. Ни в коем случае! Ради этого я и прибыл. Мой долг вывести на чистую воду всю эту... всех этих...
— Хорошо, хорошо, — покивал Генпрокурор, и посмотрел на помощника. — Начинайте.
— Ваши фамилия, имя, отчество? — суховато спросил помощник у ЧАМа, прицеливаясь ручкой к графам бланка. — Извините, но так положено.
— Ничего, я понимаю, — по-свойски улыбнулся мэр, торопливо прикидывая, что он первым делом расскажет, когда у него спросят о мафиозной деятельности Россиля. — Аркадий Михайлович Чирнецкий.
— Дата и место рождения?..
Когда ЧАМ подписался в знак того, что предупрежден об ответственности за дачу ложных показаний, Генпрокурор одобрительно кивнул, а помощник вставил в пасть переносному магнитофону знакомую кассету:
— Что вы можете рассказать по поводу этой записи?
«— ... Но я же не отказываюсь помочь, если мы сумеем договориться по основным пунктам. Мне нужен титановый комбинат. Понимаете? Он мне нужен весь!
— Да, губа у вас не дура! Это вотчина Россиля, он титан просто так не отдаст».
ЧАМ облился липким и тягучим потом.
Он узнал эти слова. Он выучил их наизусть, пока они с Кунгусовым, разрабатывая сценарий, обсуждали каждое слово, каждое междометие, которое должно быть на пленке.
Он узнал голос Бирезовского. Он узнал и второй голос, но никак не мог поверить в то, что он услышал.
Это был не голос Россиля.
Это был его собственный голос.
И только тогда ЧАМ понял, что означает шапка на только что заполненном помощником Генпрокурора бланке:
«ПРОТОКОЛ допроса свидетеля по делу...»
—Да вы не волнуйтесь, Аркадий Михайлович -улыбнулся Генпрокурор,- Вы ПОКА свидетель по «делу Березовского». Но пришлось о Вас как свидетеле поднять разные бумаги. Вот, Вы тут с Ходарковским, который из «ЮКОСА», украли деньги. Выделенные на строительство метро в Екатеринбурге. А это 10 миллионов долларов. А метростроители голодали из- за невыплат зарплат. Вот тут еще...
—Я не крал, это Кунгусов...- ЧАМ вытер пот со лба.
—Нам ПОКА это не важно. Мы ПОКА разбираемся с птицами большого полета. Бирезовский, Гусинский, следующий будет Ходарковский, а потом и Чубчик с Обрамовичем. А Вы сейчас как бы под негласной подпиской о невыезде. То есть официально Вас не обвиняют, но если будете сотрудничать...
— Я все понял, я все понял...
— И последнее предупреждение. Не надо Вам ходить на выборы мэра Катеринбурга. Не стоит прятаться за чиновничью непркосновенность.