Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат
Шрифт:
Можно привести еще немало отрицательных фактов из оперативного творчества Сталина, чтобы оценить, чего стоят на самом деле его полководческие качества и «военный гений». (А кто его создавал, этот военный гений? Тот же Жуков!)
В угоду культу личности у нас настойчиво прививалось неправильное представление о том, что Сталиным, якобы, заново разработана советская военная наука. Отдельные его высказывания по случайному поводу превращались в «энциклопедию военной науки». Старые, давно известные положения, вроде знаменитого суворовского афоризма — «готовить войска тому, что необходимо на войне» — расценивались, как новые гениальные открытия. Высказывание о постоянно действующих факторах,
Последний раздел несостоявшегося выступления Жукова посвящен неправильному отношению к бывшим военнопленным, возвратившимся на Родину из фашистского плена. Это была больная тема. Бальзамом на душу миллионов должны были лечь слова маршала о том, что в стране до сих пор продолжали проявлять неправильное отношение к бывшим военнопленным, относились к ним с недоверием, устанавливали незаконные ограничения в отношении продвижения по службе, использования на ответственной работе, избрания депутатами, поступления в вузы и так далее.
Итак, по Жукову, культ личности причинил большой ущерб военно-идеологической работе. Задача — решительно очистить от последствий этого культа всю работу.
И это готов бы озвучить человек, которого критикуемый возвел в ранг величайших полководцев мира! Действительно, нет ничего грязнее политики.
Расправа
В оставшихся после смерти В. В. Гришина бумагах с записями о пережитом были и странички о снятии Жукова с поста министра обороны.
В то время, когда маршал Жуков в 1957 году находился с визитом в Югославии по приглашению министра обороны этой страны, в Москве был созван Пленум ЦК КПСС, обсудивший вопрос о Г. К. Жукове. С докладом выступил секретарь ЦК КПСС М. А. Суслов, который обвинил маршала в бонапартизме, грубости, бестактности, высокомерии, пренебрежительном отношении к своим подчиненным, товарищам по работе. Очень резко по отношению к Жукову выступил начальник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота генерал-полковник А. С. Желтов. Он говорил, что министр обороны не считался с политическими органами и партийными организациями в армии и на флоте. Он нескромен, груб, заносчив.
Гришину особенно запомнилась речь Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского. Этот скромный, обаятельный человек рассказал, как в ходе битвы под Москвой в октябре — ноябре 1941 года в его дивизию приезжал или звонил по телефону из Москвы Г. К. Жуков, каждый раз бранился, угрожал расстрелом. А он и так каждодневно мог быть убит на фронте.
— И тут вдруг, — рассказывал на Пленуме Рокоссовский, — меня вызывает в Москву Сталин. Я очень забеспокоился. Уж если Жуков угрожает мне расстрелом, то, наверное, из поездки к Сталину мне живым не возвратиться. Но И. В. Сталин принял меня как великий полководец. Он подробно расспросил о положении на моем участке фронта, в чем нуждаются войска, внимательно выслушал мои ответы и соображения. Я уехал из Кремля воодушевленным. Вскоре дивизия получила подкрепление людским составом, боеприпасами и вооружением.
Короче, два человека — два стиля руководства.
В фойе зала заседаний Пленума была выставлена картина, изображающая Жукова на белом коне, портреты маршала. Пленум ЦК принял решение: вывести Г. К. Жукова из членов Президиума ЦК партии и освободить его от обязанностей министра обороны СССР. Новым министром обороны был назначен Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский.
Возвратясь из Югославии, Г. К. Жуков сильно переживал случившееся,
Н. С. Хрущев на Пленуме ЦК и позже говорил, что он хорошо знает Г. К. Жукова и по фронту и после войны, что он как солдат хорошо выполнял свой долг, но как политик оказался человеком слабым и неподготовленным. Далее он сказал, что министр обороны не должен входить в Президиум ЦК, ибо это чревато проявлением бонапартизма.
После Пленума ЦК, освободившего Г. К. Жукова от его обязанностей, в парторганизациях проводились собрания партийного актива, на которых докладывали члены ЦК. Гришину было поручено сделать доклад на собрании партактива Ленинградского района г. Москвы. На нем присутствовало более тысячи человек. В зале было много военных. Доклад был прослушан спокойно, с вниманием. Потом посыпались десятки вопросов, много довольно острых. Чувствовалось, что люди были недовольны решением об освобождении Г. К. Жукова от должности министра обороны СССР, а также члена Президиума ЦК партии. Они болезненно переживали за маршала, высоко ценили его заслуги перед Советской Родиной, нашими вооруженными силами. В душе Гришин полностью разделял эти настроения, полагая, что с Г. К. Жуковым поступили несправедливо. Потом и другие члены ЦК партии, выступавшие на собраниях партийного актива в различных районах Москвы, в других городах и областях страны, говорили, что и их засыпали вопросами, что люди не понимали причины отставки прославленного маршала, героя Великой Отечественной войны.
Несмотря на время, прошедшее после тех событий, они свежи в памяти и Н. А. Мухитдинова.
Буквально на всех пленумах 1957 года Жуков продвигался по вертикали в высших партийных органах. С чем это было связано? Это было связано с драматическими событиями тех месяцев. Жуков полностью поддержал Хрущева при устранении и ликвидации Берии, затем — при снятии с поста Председателя Совета Министров Маленкова. Итак, на ХХ съезде он стал кандидатом в члены Президиума ЦК. Далее — раскол внутри Президиума, выступление семи его членов против Хрущева. Тут Жуков твердо поддержал Хрущева — и стал членом Президиума.
При поддержке и участии Жукова были удалены из высшего руководства партии непосредственные и потенциальные противники Хрущева. А после этого… наступила очередь самого Жукова. Избавившись от Берии и наиболее видных членов высшего руководства, уже не боясь угрозы с их стороны, максимально использовав авторитет и помощь Жукова, Хрущев круто меняет свое к нему отношение, руководствуясь, как можно было тогда уловить, личными чувствами, прежде всего боязнью соперничества и ревностью.
Зная, что Жукова удалить нелегко, Хрущев со своими новыми приближенными тщательно и всесторонне готовил эту операцию. Где-то в третьей декаде октября того же года позвонил Мухитдинову в Ташкент секретарь ЦК КПСС Кириченко и предложил срочно прибыть в Москву. Предупредил, что поедут к нему на родину, на Украину. Узбекский лидер принял это вначале за шутку, но все оказалось правдой. Кириченко сказал, что на днях вылетает в Киев и встретит гостей там.
Прибыв в Москву, гость из Ташкента отправился прямо в ЦК и зашел к Козлову, ставшему уже членом Президиума. Он доверительно сказал, что вместе с Никитой Сергеевичем несколько человек из состава Президиума вылетают послезавтра в Киев.
— Ты тоже с ними летишь, — сказал он. — Там будут проводиться учения Киевского особого военного округа.
Мухитдинов спросил, какова при этом его роль.
— Помалкивай. Узнаешь там, — был ответ.
В эти дни министр обороны Жуков находился в Югославии, куда направился по личному приглашению маршала Тито. Досрочного его возвращения не ожидалось, предполагали, что он вернется в конце октября.