Тайны ушедшего века. Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации
Шрифт:
Андропов с его доводами согласился. Генералу Калугину было поручено встретиться с Каузовым.
— Когда Сергей и Кристина поженились в августе 1977 года, — рассказывает Калугин, — КГБ дал им очень миленькую четырехкомнатную квартирку в Москве. И вскоре после этого я организовал первый трансферт в 150 тысяч долларов в фонд Коммунистической партии. Я назвал их партийным взносом Сергея Каузова. В общей сложности Каузов выдал КПСС полмиллиона долларов, и в 1985 году он все еще платил. Я горжусь этим делом: вместо того чтобы засадить человека в тюрьму, мы делали деньги из него.
Откровенное признание, не правда ли? Может,
Была ли она замужем? Известно, что роману с братьями Кеннеди предшествовали три замужества. Все были неудачными.
Поскольку мы начали экспертизу ее жизни с конца, то и продолжим метод ретро — от восходящего к нисходящему. Третьим мужем ее был знаменитый драматург Артур Миллер, автор нашумевших в то время «Салемских колдуний». Миллер был много старше Мэрилин, и она называла его папой. Боготворя его, приняла даже иудаизм. Мечтала родить ребенка. Но женским мечтам не суждено было сбыться — один за другим последовали выкидыши. Очевидно, сказывалось употребление наркотиков.
Более четырех лет Миллер выдержать не смог: секс-бомба Америки буквально его опустошала. В течение всего срока супружества драматург не написал ни строчки. Любвеобильная супруга отнимала все его время. И тогда он, чтобы спасти свой творческий потенциал, решил расстаться с ней. На этот поступок сильное влияние оказала открывшаяся ему связь жены с Ивом Монтаном. Свела их съемочная площадка. Но Монтан был женат и разводиться с законной супругой не захотел. Мэрилин снова осталась одна.
До Миллера у нее был муж, имя которого мало кому известно. Это Джо ди Мажио, в свое время знаменитый игрок в бейсбол. Брак был недолгим — через полгода они расстались. Бейсболист не выдержал ее эгоцентризма и инфантильности. Кроме того, он сильно ревновал супругу, и небезосновательно. Говорят, что он сильно ее любил. По некоторым сведениям, долгое время носил цветы на ее могилу.
Любопытная выстраивается цепочка: возлюбленными Мэрилин были либо знаменитые спортсмены, либо не менее знаменитые интеллектуалы, либо выдающиеся политики. Наверное, такой выбор обусловлен комплексом неполноценности, которым страдала секс-символ Америки. Она неистово тянулась к тем, о ком раньше и мечтать не смела. Но сильные мира сего видели в ней только красивую игрушку для развлечений. В высший свет путь ей был заказан. Бедняжка, она разделила судьбу многих талантливых людей. Все ее старания оказались напрасными. Боже, каких усилий стоило ей стать знаменитой!
От рождения она была дурнушкой — толстой, с короткими ногами, слегка прихрамывала. Ко всему прочему, она еще и заикалась! Сколько надо было упрямства и силы воли, чтобы превратить полноту во всемирно известный эталон груди и бедер, хромоту — в сводившую с ума миллионы мужчин «раскачивающуюся» походку, а раздражавшее заикание — в приятное щебетание. А мясистые губы? У нее они стали красивыми, зовущими, эротичными. А искусство умело скрывать свое происхождение, нанесенную в детстве страшную травму — физическую и душевную?
Мэрилин ведь родилась в ужасной семье. Можно сказать — на помойке. Когда девочке было всего девять лет, ее изнасиловал отец, сбежавший неизвестно куда после этого страшного преступления. Потрясенная мать сошла с ума, и ее поместили в психлечебницу. Девочку-сироту переводили из одного детского приюта в другой.
Рано пробужденная
Искалеченная, исковерканная судьба… Богемная жизнь, наркоманка, крупные связи в верхах… Разве не заманчивый объект для разведки?
Не знаю, не знаю. Хотя кино для нас — важнейшее из искусств. Как и разведка, на которой помешаны многие. Кино и разведка: кто более матери-истории ценен? Мы говорим «кино» — подразумеваем «разведка». Говорим «разведка» — подразумеваем «кино». Потому что и то и другое делается в постели.
И еще эта история с мужем Марины Цветаевой… Великая поэтесса, и вдруг…
Период после возвращения Марины Цветаевой в СССР до момента ее самоубийства в нашей литературе описывался весьма глухо, отрывочно. И только в начале 90-х, когда были обнародованы некоторые подробности этого переезда, стало ясно, в чем дело.
В конце 1991 года в печати промелькнули первые публикации с предположениями о том, что муж Цветаевой был агентом НКВД. После возвращения из Франции они жили на даче в подмосковном Болшеве — дача-то была энкавэдистская! Многие москвичи знали о ведомственной принадлежности Болшева, и потому упоминания в сборниках стихов, которые начали выходить в эпоху горбачевской гласности, о проживании поэтессы в этом благословенном уголке уже тогда вызывало много вопросов.
Немудрено, что в кругу молодых, демократически настроенных литературоведов зашушукались: а не была ли и сама Цветаева сотрудницей грозного ведомства? Случайных людей в Болшеве не селили. Только своих. А муж и жена, как известно, одна сатана. Супруги практически всех работников НКВД тоже были причастны к лубянскому ведомству.
Относительно Цветаевой точных сведений нет. Лубянка умеет хранить свои секреты.
Что касается ее мужа, то Сергей Яковлевич Эфрон действительно состоял на штатной службе в НКВД. В Париже он участвовал в ликвидации Игнаса Рейсса (псевдоним Людвиг) — резидента советской разведки во Франции, переметнувшегося на сторону противника.
Подлинная фамилия Рейсса — Порецкий Игнатий Станиславович. Он родился в 1899 году в мелкобуржуазной еврейской семье в Польше. Поступил на юридический факультет Венского университета. Был членом Компартии Австрии. Арестовывался, сидел в тюрьме. В 1927 году вступил в ВКП(б). В 1929–1932 годах работал в центральном аппарате НКВД, затем на нелегальной работе за границей.
В июле 1937 года он направил письмо в Москву о разрыве с НКВД. Официальный повод — несогласие со сталинской политикой репрессий по отношению к товарищам по партии, с кремлевским режимом, несовместимым с принципами подлинного ленинского социализма. Порецкий-Рейсс объявил себя сторонником Троцкого. Поступок советского резидента, имевшего генеральское звание и орден Красного Знамени, полученный в 1928 году за безупречную службу, на Западе объясняли исключительно идейными соображениями, неприятием преступлений, творимых Сталиным и его окружением.