Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека

Зенькович Николай Александрович

У Аллилуевых была плохая наследственность. Вдова маршала Буденного рассказывала, что, по словам Семена Михайловича, Надежда Сергеевна была психически нездорова, в присутствии других людей пилила и унижала мужа. Буденный удивлялся: как он терпит?

Есть и такая версия. За неделю до самоубийства Надежде Сергеевне вдруг взбрело в голову, что она… дочь Сталина и его жена одновременно. Якобы мать призналась, что то ли в декабре 1900, то ли в январе 1901 года она была близка одновременно со своим мужем, Сталиным и Курнатовским и, если честно, не знает, от кого родилась Надя.

Признание сумасшедшей старухи усугубило душевный кризис Надежды. В ее воспаленном воображении

мельтешились дьявольские картины кровосмешения. Получалось, что она сестра своим дочери и сыну? В минуты помутнения разума она заявляла, что таким, как она, не место на земле.

Кроме того, ходили слухи, что у Надежды была интимная связь с пасынком Яковом, сыном Сталина от первой жены, который был не намного младше мачехи. Разразился грандиозный семейный скандал, закончившийся попыткой самоубийства Якова. Он выстрелил в себя из револьвера, но остался жив, и вскоре переехал из сталинской квартиры в Кремле в Ленинград, в пустовавшую квартиру Сергея Яковлевича Аллилуева.

Сведения о попытке застрелиться и последующей смене места жительства Якова Джугашвили имеются в различных архивных источниках. Судя по ним, сомневаться в достоверности происшедшего не приходится. Неясны лишь мотивы столь необычных поступков. Теперь, похоже, все становится на свои места.

Соблазненная

После ранней смерти матери шестилетнюю Светлану воспитывали няня и гувернантки. Отец был высоко, детьми занимался в самых общих чертах. Сталин пестовал дочь в младенчестве, но когда она превратилась в подростка, наступило естественное для отцов и взрослеющих дочерей отчуждение. Девочки в четырнадцати-пятнадцатилетнем возрасте больше клонятся к матерям, делятся с ними своими секретами, маленькими тайнами, обсуждают наряды.

Матери у Светланы не было, и с приходом девичества пооткровенничать было не с кем. Няня и гувернантки все же люди не родные. С отцом тоже не пошепчешься, как бывало в детстве. К тому же дочери стало казаться, что ее внутренний мир раздражал отца. Она была другой, не похожей на него.

С началом войны 1941 года редкие встречи с отцом и вовсе прекратились. Наступило полное отчуждение. После войны они тоже не сблизились. До 1943 года Светлана ходила в 25-ю, так называемую образцовую школу в Старопименовском переулке в районе тогдашней улицы Горького, сейчас Тверской. Эту школу она посещала десять лет — с 1933 по 1943 год, с небольшим перерывом, который начался осенью 1941 года, когда ее отправили в Куйбышев. Там для эвакуированных детей столичной верхушки организовали спецшколу, узнав о которой Сталин разгневался. В Москву Светлана вернулась весной 1942 года. В феврале ей исполнилось шестнадцать лет.

Дом на даче в Зубалове, где прошло ее детство, осенью сорок первого года взорвали, опасаясь прихода немцев. Ранним летом сорок второго года начали отстраивать. К осени он был уже готов. В нем и поселилось многочисленное сталинское семейство: сын Василий с женой и дочерью, Светлана с няней, Яшина дочка Гуля со своей няней, Светланина тетя Анна Сергеевна с сыновьями.

В Зубалове провели всю зиму сорок второго — сорок третьего годов. Жизнь была разгульной и пьяной. К Василию приезжали его многочисленные друзья — летчики, спортсмены, артисты. Нередко с подружками. Сутками гремела радиола, салютовали пробками в потолок батареи бутылок с шампанским. Впечатлительная Светлана во все глаза рассматривала мир неизвестных ей прежде взрослых людей — сливок столичной богемы.

Этого человека привез в Зубалово брат Василий. Был конец октября сорок второго года. Светлана

родилась в феврале двадцать шестого. Считайте, сколько было ей, гимназистке, когда на ее жизненном пути встретился мужчина, которому уже тогда исполнилось сорок лет. Он приходил к школе, где она училась, и стоял в подъезде соседнего дома, ожидая, когда она выйдет на улицу. Она знала, что он наблюдает за ней, и у нее радостно сжималось сердце.

Алексей Яковлевич Каплер был известным драматургом и киносценаристом, лауреатом Сталинской премии. Знаменитые фильмы «Три товарища», «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», «Котовский», «Она защищает Родину» снискали ему громкую славу. Падкий на лесть Василий Сталин согласился стать военным консультантом его нового фильма о летчиках и сразу же предложил обмыть это предложение.

Обмывали в Зубалове. Хмельной Василий вдруг подозрительно уставился на Каплера, переспросил, действительно ли тот собирается снимать фильм об авиации. Мол, с таким же предложением к нему уже обращались Константин Симонов, Роман Кармен, Михаил Слуцкий, но что-то у них не движется. Каплер заверил, что у него, в отличие от других собратьев по ремеслу, самые серьезные намерения.

Об истинных намерениях маэстро остается только гадать, но дальше шумных застолий с обильными возлияниями дело не двинулось. Во время первого приезда в Зубалово Василий представил кинодраматургу свою сестру. Маэстро галантно раскланялся и пригласил всех присутствовавших в Гнездниковский переулок, где покажет фильмы, которые непременно понравятся его новой очаровательной знакомой.

Приглашение было принято. И вот дочь коммуниста номер один с веселой компанией нагрянула в просмотровый зал Комитета кинематографии в Гнездниковском и впервые в жизни смотрит американский боевик с герлс и чечеткой. Светлане, как потом она вспоминала, фильм не понравился, и тогда маэстро пообещал показать ей «хорошие» фильмы по своему выбору. И точно, в следующий свой приезд в Зубалово он привез кое-что из Диснея.

Первая искра пробежала между ними на ноябрьские праздники. К Василию, как всегда, приехало множество народа. К. Симонов пожаловал с Валентиной Серовой, Б. Войтехов с Целиковской, Р. Кармен с женой, знаменитой московской красавицей Ниной, на которую потом положит глаз Светланин любвеобильный братец. Сверкали золотые звезды Героев Советского Союза на парадных мундирах молодых летчиков-асов.

Застолье было веселым и шумным. Девочка-подросток смотрела на военных, прибывших с фронта. Они могли погибнуть там в любую минуту, смерть подстерегала их на каждом шагу, потому позволяли себе расслабиться, откровенно наслаждаясь спокойными, беззаботными минутами.

После обильного виновкушения начались танцы. К Светлане неожиданно подошел Каплер:

— Вы танцуете фокстрот?

Девочка-подросток зарделась. Она была одета в новое платье, специально сшитое у хорошей портнихи к этому праздничному вечеру. Это было ее первое «взрослое» платье. К нему она приколола мамину гранатовую брошь. На ногах были полуботинки без каблуков. Этакий смешной цыпленок. Но кавалер был опытным сердцеедом.

— Что вы невеселая сегодня? — спросил он.

Любая женщина восприняла бы этот вопрос как банальный ход светского ловеласа. Но ведь его даме было всего шестнадцать с половиной лет. И она начала говорить обо всем — как ей скучно дома, как неинтересно с братом и родственниками, о том, что сегодня десять лет со дня смерти мамы, и никто не помнит об этом.

Кавалер слушал внимательно. У него был редчайший дар — делать вид, что ему ужасно интересны все подробности, все переживания рыжеволосой десятиклассницы.