Тайны уставшего города

Хруцкий Эдуард Анатольевич

Наступили ноябрьские праздники, и полковник с прелестной дамой приехали на обед. Он привез цветы, редкое по тем временам мускатное шампанское и подарок — альбом пластинок Александра Вертинского, выпущенный в Китае.

Подруга полковника была невероятно элегантна и хороша.

Жена гомеопата не отрывала глаз от ее чудесных и очень дорогих украшений.

Выяснилось, что работает она в Алмазном фонде, специалист по драгоценным камням и старинной ювелирке. Гостья пообещала жене врача устроить

приглашение на распродажу для крупного руководства, где по госцене продаются редчайшие вещи.

Пока мужчины слушали Вертинского и дискутировали о происках поджигателей войны, дамы удалились в спальню. Там хозяйка похвасталась перед гостьей своим набором драгоценностей. А ей было чем похвастаться.

Расстались за полночь, договорившись непременно встретиться.

Слякотная московская осень кончилась, и наступил снежный веселый декабрь.

Числа восемнадцатого полковник на часик заехал к друзьям попить кофейку с коньячком. Говорили о пустяках, и гомеопат посетовал, что не может найти дачу недалеко от Москвы, а в Удельном ему уже надоело жить.

— Раздоры вас устроят? — спросил полковник.

Еще бы, Раздоры — это же Барвиха, место, где живет вся госпартэлита.

— А разве можно это сделать? — поинтересовался врач.

— Мы все можем, — рассмеялся полковник, — маршал авиации Жаворонков продает свою дачу; правда, цену заломил…

— Сколько?

— Сто двадцать тысяч.

— Я согласен.

— Тогда, — сказал полковник, — никому ни слова и деньги чтобы были в боевой готовности. Я переговорю с ним и скажу вам, когда сможете поехать посмотреть.

Уже в прихожей, надевая шинель, он спросил:

— А где вы встречаете Новый год?

— Наверно, дома, с друзьями.

— Хотите встретить вместе с нами?

— Где?

— В Кремле, — просто ответил красавец чекист.

— А разве это возможно? — срывающимся голосом спросил гомеопат.

— Конечно.

— И там будет…

— Там будут все, поэтому прошу никому не рассказывать, под какой елкой вы будете танцевать. Давайте ваши паспорта.

Прошло три дня, и в квартиру позвонил старшина-фельдъегерь в запорошенной снегом шинели.

Он достал из портфеля опечатанный сургучом пакет с надписью «Управление делами МГБ СССР», заставил врача расписаться в амбарной книге, откозырял и растворился в декабрьской метели.

С замиранием сердца гомеопат вскрыл конверт, вынул паспорта и два роскошных билета. В углу профили основоположников марксизма-ленинизма, зубчатая стена Кремля и елка, украшенная звездами. Внутри лежали два талона, отпечатанные на бумаге с водяными знаками. Один на концерт — все, как надо, ряд, место; второй — на банкет.

Счастью не было предела. Встретить Новый год с самим Сталиным и его верными соратниками!

Времени до

Нового года почти не осталось, а надо решить столько важных проблем: сшить новое вечернее платье, сшить у Зингера новый мужской костюм. В таких приятных хлопотах дожили они до 31 декабря.

Утром позвонил друг-полковник, поздравил с наступающим праздником и предупредил, что у здания комендатуры Кремля они должны быть в 22.30, не позже, извинился, что не сможет их встретить, «сами понимаете, служба», а на балу они будут вместе.

Ровно в 22.30. врач с женой вошли в желтое неприметное здание комендатуры.

Увидев даму в дорогих мехах и мужчину в ратиновом пальто с бобровым шалевым воротником, дежурный лейтенант, козырнув, вежливо осведомился, что нужно гражданам.

Врач важно расстегнул пальто и протянул офицеру паспорта и билеты.

— Минутку. — В голосе лейтенанта послышался металл. Он сделал чуть приметный знак, и у дверей появились два офицера.

— А вас, граждане, попрошу подождать до выяснения в этом помещении.

В покрытом красной ковровой дорожкой коридоре явно запахло умыслом на теракт против руководителей ВКП(б).

Перепуганный врач с женой просидели в комнате около часа, когда появился здоровенный полковник МГБ и начал «колоть».

— Где взяли билеты? Кто их изготовил? Зачем шли в Кремль?

Задержанных обыскали. Жена гомеопата плакала навзрыд.

Потом появился штатский с веселыми глазами человека, хватившего сотку. Он вновь выслушал рассказ несчастного врача, приказал дать его жене валерьянки.

— Удивительное дело. Придется вас отправить на Лубянку.

А часы на Спасской башне уже отбили наступление нового, сорок девятого года.

При слове «Лубянка» гомеопат понял, что жизнь закончена. И тут появился генерал, заместитель коменданта Кремля. Он-то прекрасно знал врача, его жена пользовалась услугами известного гомеопата. Он вновь выслушал историю про красавца полковника, выматерился, не обращая внимания на даму, поднял телефонную трубку и соединился с дежурным по МУРу.

— Урусова мне немедленно, — потребовал генерал.

Начальник МУРа Александр Михайлович Урусов даже не успел выпить, как ему позвонил дежурный и передал телефон, по которому он должен был связаться с замкоменданта Кремля.

Когда Урусов позвонил, генерал поздравил и приказал:

— Лучших сыщиков, Александр Михайлович, — и назвал адрес.

Доктора и его полуживую жену усадили в машину и повезли домой. У дверей в квартиру стояла опергруппа во главе с Урусовым. На ступеньках лестницы сидела здоровенная овчарка.

Доктор трясущимися руками вынул ключи. Дверь была заперта на один английский замок, четыре остальные, сработанные по спецзаказу, были открыты.