Тайны вампирских сердец
Шрифт:
– Доброе утро, – его губы мило растянулись, когда он увидел на пороге Вику. – Опять будешь кормить меня супом?
– Нет, придумаю что-нибудь получше, – с улыбкой пообещала. – Ты не против, если я ненадолго оставлю тебя одного?
– Конечно, нет. Я же все понимаю, тебе нужно работать.
– Вообще-то я собиралась… в больницу к маме, – с тоской произнесла Вика.
– Что-то серьезное? – нахмурился Тим.
– Она в коме.
– Сочувствую, – сказал он и поджал губы. – А знаешь, ты не теряй надежды, и твоя мама скоро придет
Так уверенно прозвучали его слова, что Вике на миг показалось, будто все так и будет. Она верила в это всей душой!
– Я надеюсь. Ладно, отдыхай. Скоро вернусь.
До больницы добиралась на такси где-то около получаса. Предъявив охраннику на входе свидетельство о вакцинации, прошла в здание. В коридорах стоял невыносимый гул. Накинув на плечи белый халат, Вика вошла в палату. Мама неподвижно лежала в постели, укрытая по пояс застиранным белым покрывалом. От ее лица тянулись разные трубки. Монитор показывал ритмичное сердцебиение. Казалось, она спала и в любой момент могла открыть глаза, как всегда сказать, что дочь хорошо выглядит. К сожалению, проклятая кома никак не отпускала.
– Мамулик, привет, – шепнула Вика, усаживаясь на стул рядом с кроватью. – Я достану деньги. Ты очнешься, и тебе сделают операцию, – она сжала ее исхудавшую руку. – Давай, мамулик, открой глаза. Времени мало. Ты должна бороться! Врач сказал, если в ближайшее время не выйдешь из комы, я могу потерять тебя. Я не переживу, мам! Ты ведь знаешь, что не переживу.
Вика не стала сдерживать слезы. Крупные капли скатывались по щекам и, собираясь на подбородке, падали на колени.
– Что же с тобой случилось? – всхлипнула она.
Еще недавно мама была красивой женщиной, а теперь страшно смотреть: исхудавшее лицо, впалые щеки, синяки и ссадины. Господи, лишь бы все обошлось, лишь бы она поправилась, встала на ноги… От мысли, что мама может остаться инвалидом, защемило сердце. Больничные стены давили на Вику до головокружения.
– Что же ты сделала с собой? А главное – почему? – прошептала она, не отрывая взгляда от неподвижного тела.
В какой-то момент почудилось, будто веки мамы дрогнули. Вика подалась вперед, вглядываясь в бледное лицо.
– Мамулик? Ты меня слышишь?
Ощутив подергивание пальцев, поднялась со стула и собралась уже бежать за доктором, как вдруг услышала:
– Что случилось?..
Мама приоткрыла глаза.
– Мамулик? Ты здесь?! – радостно вскрикнула Вика, склонившись над ней. – Все хорошо. Ты в больнице. Ничего не говори, тебе нельзя…
– Я не хотела… – слабым голосом произнесла она и часто заморгала. – Прости меня… Я не знаю… почему… это сделала. Помню, что хотела… – она сглотнула слюну, – сказать кое-что важное… Но что?..
В ее глазах застыли слезы.
– Не думай ни о чем. Главное – ты жива. Ты молодец. Я сейчас врача позову.
Вику удивляло то, что она видела. Ведь думала, люди после комы еще длительное время не могут говорить, восстанавливаются очень долго, а тут
– Послушай, Вика… – мама ухватилась за руку Вики, когда та уже собиралась позвать врача. В глазах ее вспыхнула боль.
Вика почувствовала себя виноватой. Ведь в тот день она собиралась прийти пораньше. Мама хотела рассказать что-то важное, но не успела… А все потому, что Вика задержалась. Если бы не эта задержка, она бы не бросилась с крыши… Как сейчас Вика помнила звонок соседки и встревоженный голос в трубке: «Ульяну отвезли в больницу». Но почему мама пыталась лишить себя жизни? – вот главный вопрос.
Вика снова не сдержала слез. Неужели все могло случиться иначе, если бы она пришла домой раньше?
– Ты хочешь что-то сказать?
– Письмо.
– Какое письмо? – нахмурилась Вика, но тут же спохватилась, вспомнив предсмертную записку: – То самое? Для Брайана Крайтона?
Та закивала.
– Мамулик, не волнуйся, я обязательно найду этого человека, обещаю. Ты только выздоравливай.
– Не спеши, – протянула мама. – Принеси письмо. Я должна… дописать…
В тот день, когда нашли маму, Вика обнаружила дома запечатанный конверт и записку. Как сейчас помнила строки: «Доченька, прошу, слетай в Москву, отыщи Брайана Крайтона и передай ему письмо. Это очень важно!» Больше мама ничего не написала, не объяснила свой поступок, не попрощалась. Так странно. Словно перед смертью ее волновал только неизвестный Брайан.
Вика с трудом сдерживала слезы, глядя на то, с каким трудом маме давались слова. Она была жизнерадостной женщиной, работала в солидной компании. Ее уважали, ценили, любили. А сейчас никто даже не вспоминал о ней. Конечно, кому она нужна такая? Только Вике. И она была готова на все, чтобы вернуть матери прежнюю счастливую жизнь. Если для нее важно найти некого Брайана, то Вика сделает это.
– Вик… почему я… не могу пошевелить… ногами? – вдруг спросила мама.
– Ты еще не совсем окрепла, – соврала Вика, сдерживая слезы. – Ну все, мамулик, отдыхай, я зайду перед отъездом в Москву. Принесу письмо. Допишешь, что хотела, и я поеду. Обещаю, что найду Брайана, раз это важно для тебя.
Поцеловав ее в лоб, она вышла из палаты и сообщила врачу радостную новость. Он осмотрел маму и, выведя Вику из палаты, сказал:
– Это удивительно. За годы практики я впервые вижу подобное. У вашей мамы нормально функционируют все органы, присутствует речь, она может двигаться. Это большая редкость. Большинство пациентов после нескольких лет реабилитации приходят к такому состоянию. Единственное "но", я вам уже говорил и повторю: поврежден спинной мозг. Есть вероятность того, что она никогда не сможет ходить. Только операция может вернуть Ульяне Владимировне чувствительность. Возможно, не одна. Время есть, но советую не откладывать.