Тайны Васильков или мое нескучное лето

Филимонова Лина

— Катька!

Ко мне торопилась вроде бы незнакомая молодая женщина в спортивном костюме и косынке. И только когда она подошла поближе я тоже завопила:

— Галка! — и бросилась ей навстречу.

В те времена, когда я каждое лето приезжала в деревню, Галка была моей самой-самой лучшей подругой. Именно с ней я делилась всеми своими секретами, так же как и она со мной, с ней вдвоем мы ходили в лес и даже на дальние луга, дрались с мальчишками, когда была в этом необходимость… ну и вообще! Галка — это Галка.

— Я слышала, что ты приехала, — сказала запыхавшаяся

Галка, — хотела зайти сегодня…

Я смотрела на эту крепкую, пышущую здоровьем, как румяное яблоко, женщину и у меня в голове что-то с чем-то не состыковывалось. И только когда она знакомым движением поправила челку, которая сразу же приняла прежнее положение, все состыковалось, и мне даже показалось, что у нее снова появились торчащие в разные стороны хвостики и неизменные чумазые пятна неизвестного происхождения на лбу и на щеках.

— Конечно, заходи, — ответила я. — Посидим, поболтаем…

— Ты надолго?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Как получится.

— Пока не надоест, значит.

— Как вообще… дела? — спросила я и почувствовала, что мой вопрос прозвучал немного неестественно. Мы так давно не виделись, что рассказ о произошедших с тех пор переменах займет, наверное, не один час…

Галка пожала плечами.

— Хорошо. Картошку вот окучиваю.

— Ты же не здесь жила, — вспомнила я.

— Ну, так то родительский дом. А это наш.

— Ваш? Так ты замуж вышла? — догадалась я.

— Да, — сказала Галка, и в голосе ее появилось что-то медовое. — Весной.

— А за кого?

— Да вон он идет, мой муж, — Галка махнула рукой куда-то мне за спину.

Я обернулась. По дороге шел худой, но, по всей видимости, крепкий, высокий и загорелый парень в длинных шортах и клетчатой рубахе. Он улыбнулся во весь рот, продемонстрировав белые ровные зубы, и приветственно махнул рукой.

— Да это же Вовка Крапивин! — воскликнула я. — Ты вышла замуж за Вовку? — изумлению моему не было предела.

— А что? — обиделась Галка. — Не хуже других, наверное.

Она с нескрываемым восхищением смотрела на своего новоиспеченного мужа.

— Да нет, просто… все так странно, — проговорила я. — Я так давно вас всех не видела, что еще не привыкла, что вы выросли. Как-то в голове не укладывается. Он же тебя всю жизнь дразнил, просто прохода не давал! — вспомнила я. — А один раз даже чуть не столкнул в колодец.

— Кто это тут вспоминает мою буйную юность? — это подошел Вовка.

Мы поздоровались.

— Это Катька не может поверить, что мы уже выросли, — объяснила Галка. — Удивляется.

— Ну, допустим, не только мы повзрослели, — говорит Вовка и окидывает меня оценивающим взглядом. — Ты тоже ничего себе девица.

Я заметила, как в глазах Галки вспыхнул и тут же погас зеленый огонек. Вовка подошел к ней и обнял за плечи. Видно, он тоже не лишен наблюдательности.

— Может, у вас и дети есть? — спросила я испуганно.

Галка скромно опустила глаза.

— Скоро будут, — сказала она непривычно тихим голосом.

— Третий месяц, — заговорщицки подмигнул мне Вовка и погладил Галку по животу.

— Вот это да, — сказала я. — Поздравляю.

— Да

ты в гости заходи, — сказал Вовка. — Вечером. Мы сейчас вечерами дома сидим. Телевизор смотрим.

— Зайду, — сказала я и медленно побрела дальше.

Это что же такое делается, а? Все, оказывается, повырастали, стали настоящими дяденьками и тетеньками. Дома сидят, детей рожать собираются… С кем я буду играть в казаки-разбойники?! И искать сокровища…

Глава 3, повествующая о странном происшествии с полотенцем

Вечером я сидела в гостиной, в бабушкином кресле-качалке, листала первую попавшуюся книжку, которая оказалась «Капитанской дочкой» и думала. О своей бабушке, о том, почему она переехала в деревню, хотя была горожанкой и по происхождению, и по привычкам, о дедушке, которого я практически не помню, о своем отце, который, как говорят, очень похож на деда… Свет моргнул, как будто в сети упало напряжение. Что ж, обычное дело. Надо на всякой случай найти свечи. Не знаю, как сейчас, но раньше отключения электричества случались очень даже запросто.

Свечи, насколько я помню, хранились в двух местах: в кладовке и в бабушкином комоде. До комода было ближе, и я направилась к нему. Выдвинула верхний ящик, обнаружила аккуратные стопочки выглаженных кухонных полотенец и носовых платков. Во втором ящике были шкатулки с нитками, иголками и пуговицами, огромные портновские ножницы, мотки резинки, ленточек и прочая галантерейная ерунда. А еще там лежала записная книжка в темно-зеленом переплете. Я уставилась на нее со смешанным чувством. Вполне вероятно, что она хранит какие-то секреты, возможно, даже именно те, которые мне так хочется узнать. Но это же бабушкина вещь…

Я протянула руку и взяла записную книжку. Наверное, все-таки, бабушка не стала бы возражать против этого. Во-первых, если у нее и были какие-то личные тайны, в которые она не хотела никого посвящать, то вряд ли она стала бы записывать их в книжке, которая хранится в таком легкодоступном месте. Во-вторых, в письме Эммы Константиновны было четко написано, что сокровища, чем бы они не являлись, бабушка собиралась оставить мне. Так что можно считать вполне обоснованным мое желание немного порыться в бабушкиных вещах и поискать какие-нибудь указатели. А в третьих… я вспомнила глаза бабушки. Не то чтобы даже вспомнила, просто у меня все это время было такое ощущение, что она стоит в дверях комнаты и смотрит на меня. Когда я совершала какой-нибудь проступок, например, вместо обеда, оставленного мне уехавшей по делам бабушкой, съедала две коробки обнаруженных в буфете конфет, бабушка никогда меня по-настоящему не ругала. То есть не кричала на меня и не называла обидными словами. Она просто объясняла мне, почему я поступила неправильно, и какие могут быть последствия, если я буду так же делать и впредь. Я внимательно ее слушала, потупив взгляд, потом сообщала, что все поняла и постараюсь, если получится, больше так не делать. А когда я, с некоторым страхом и сомнением, поднимала глаза, то видела, что бабушка вовсе на меня не сердится, потому что взгляд у нее такой же ласковый и спокойный, как и всегда.