Тайны Великой Эрдинии: Оборотная сторона власти
Шрифт:
Глава 3. Боль
В день пятый после названного дня
Он с сердцем возрождённым возвратится.
Горит всё тело, словно от огня,
Но дух его в сильнейший обратится.
Боль плоти преходящая пройдёт,
Коль впереди поставить волю духа.
И силу он в душе своей найдёт
Такую,
К целителей безрадостным речам…
Из древней книги пророчеств св. Алексиса, гл. 24, стих 16.
Увидев огромного чёрного дракона над стенами своего замка, Верховный Жрец храма хранителей со всех ног побежал навстречу судьбе. Именно навстречу судьбе, потому что мысли его сейчас блуждали по его памяти, выискивая тот грех, за который мог наказать его великий дракон. Но даже если грех был совершён не им лично, отвечает за всех не только в своём храме, но и во всей Долине Хранителей, именно он – Верховный Жрец. Поэтому если и стоит приносить кого-то в жертву гневу чёрного дракона, так только его – Верховного Жреца.
Чёрный дракон медленно кругами приближался к тому месту, где прямо под ним остановился брат Феон. Монах испытывал жуткий страх, но глаз решил не закрывать. Он ещё помнил, как рассказывал ему Арес историю о том, как дважды погибал в пасти чёрного дракона, находясь в телах своих безымянных братьев. И брат Феон для себя решил – раз Арес, имея перед собой великую цель спасения человечества, смог выдержать это дважды, причём абсолютно добровольно, то он сможет погибнуть всего один раз, спасая людей своих земель.
Чёрный дракон коснулся левой лапой дёрна, однобоко приземлившись возле монаха, медленно протянул в сторону брата Феона вывернутую правую лапу, зажатую, словно в кулак. И когда пальцы чудовища разомкнулись в нескольких шагах от монаха, из лапы дракона выкатилось окровавленное тельце маленького Арона.
Дракон взмахнул крыльями и скрылся за горизонтом так быстро, что брат Феон не успел сделать ни шагу. Арон приподнялся, потом упал, потом сделал ещё две попытки встать, и, наконец, потеряв сознание, так и остался лежать под ногами своего воспитателя.
Брат Феон аккуратно поднял с земли почти невесомое тельце мальчика. Кровь капала с его одежд. Казалось, и рубаха, и жилет, и штаны были настолько пропитаны кровью, что их можно было отжимать. Серый балахон монаха быстро покрывался тёмными пятнами, пока он бежал ко входу в храм. Ему не нужно было ничего говорить. Как только те, что работали у храма, увидели Верховного Жреца, несущего истекающего кровью воспитанника, они со всех ног бросились звать целителя.
Добежав до покоев мальчика, брат Феон распахнул ногой дверь и аккуратно положил его на подушки. Он быстро стал расстёгивать одеяния ребёнка, чтобы целитель, который должен оказаться здесь с минуты на минуту, не тратил драгоценного времени на то, чтобы оголить разодранные когтями части его тела. Раздев Арона, брат Феон остолбенел от ужаса, охватившего его. Вся плоть была попросту исполосована страшными рваными шрамами, представляя собой кровавое месиво.
В этот момент в покои мальчика вбежал Симон – главный целитель храма. На мгновение остановившись на пороге, он быстро подошёл к кровати. При виде разрастающихся на глазах кровавых
Брат Симон не стал требовать обычных в таком случае таза и полотенца. Он велел Беллу лить спирт из бутыли, чтобы вымыть его руки, прямо на пол. Затем целитель схватил иглы и стал быстро накладывать швы, не заботясь даже о том, чтобы применить какие-нибудь обезболивающие травы. Послушник же в это время трясущимися руками что-то раскладывал на обработанном спиртом подносе, ранее стоящем на небольшом столике с резными ножками, предварительно убрав с него кувшин с водой и стакан. Краем глаза брат Феон заметил какие-то тампоны, разноцветные баночки, бутылочки.
Верховный жрец оторвал взгляд от разбирающего медикаменты и инструменты Белла, и снова обратил внимание на казавшиеся ему живодёрскими действия целителя.
– Брат Симон! – с выражением ужаса на лице Верховный Жрец наблюдал за пальцами целителя, быстрыми, словно заученными движениями зашивающими ужасные повреждения на теле мальчика. «И когда только научился?» – пронеслась мысль, но следом пришло воспоминание о частенько прибывающих в храм израненных по неосторожности селянах.
– Да? – не останавливая свою работу ни на миг, откликнулся целитель.
– Мальчику нужно обезболивающее!
Целитель на секунду замер, повернув голову, чтобы взглянуть на стоящего рядом Верховного Жреца, на лице которого застыла смесь сожаления и ужаса.
– У меня нет времени! – ответил он, вновь поворачиваясь к Арону и продолжив накладывать швы. – Мы теряем его. – Покачал головой, не отрывая взгляда от быстро и чётко работающих пальцев – Так много крови!
– Я здесь, и я могу помочь! – предложение брата Феона обрадовало целителя.
– Сполосни руки спиртом! – скомандовал тот так, как будто перед ним стоял обыкновенный послушник.
Но Верховный Жрец не обратил внимания на непочтение. Сейчас на кону стояло гораздо большее, чем его гордость. Брат Феон протянул руки, позволив Беллу вылить на них полбутыли источающей резкий запах жидкости.
– Что дальше? – спросил брат Феон, держа быстро высыхающие ладони перед собой.
– Белл, – обратился Симон к своему помощнику. – Дай брату Феону бутылочку с красной этикеткой!
Белл трясущимися руками протянул бутылку.
– Обработай как можно больше ран с помощью тампонов на палочке, лежащих на подносе! – брат Симон наложил уже около трети швов, но кровотечение из остальных ран было настолько сильно, что он сам уже не верил в то, что все его попытки не окажутся тщетными.
– Зашитых или… – начал дрожащим голосом брат Феон.
– Всех! – грубо перебил его целитель, желая, чтобы Верховный Жрец приступил как можно быстрее к оказанию предложенной помощи.
Ещё около часа работали молча, сначала зашивая раны на животе, а затем, аккуратно перевернув пациента, на его спине. Всё было закончено, но Арон так и не приходил в себя.
– Слишком большая кровопотеря! – простонал Симон, глядя на окровавленную постель, затем задумался и продолжил. – Нужно поменять бельё и матрацы и вымыть пол. Всё здесь должно быть настолько чисто, насколько можно.