Тайны великой пустыни
Шрифт:
Все исследователи «Кутадгу билиг» переводили название примерно одинаково и связывали его, как правило, со «знанием, приносящим счастье». Только что упомянутый вариант предложил С. Н. Иванов, в начале 80-х годов XX века издавший полный перевод данного сочинения в популярной тогда среди гуманитарной интеллигенции серии «Литературные памятники». Приобретя с большим трудом экземпляр данной книги вскоре после ее выхода в свет, я и подумать не мог, что спустя почти два десятка лет окажусь на могиле средневекового поэта в центре Кашгара.
Поэма написана в стихах, каждый из которых состоит из двух полустиший, рифмующихся между собой. В арабской,
Еще род людей есть, кто знаньем богат, —
Их знанья звездой путеводной горят.
Любезен, учтив будь с такими людьми,
Хоть малое знанье от них перейми.
Где зло, где добро — различают они,
Известен им праведный путь искони.
Стремись мудрость знанья от них перенять,
Дары подноси им, слов лишних не трать.
Сюжет «Благодатного знания» незамысловат. Четыре ее героя— правитель некоего государства Кюнтогды, его визирь Айтолды, сын Айтолды Огдюльмиш и брат визиря— отшельник Одгурмыш— ведут продолжительные беседы, часто спорят и поучают друг друга, превозносят и осуждают мысли и поступки людей.
Мудрый и справедливый элик (государь) принимает на службу талантливого и честолюбивого Айтолды, который становится его ближайшим советником и сподвижником. После смерти чиновника его место занимает одаренный и трудолюбивый Огдюльмиш. О незаурядных способностях сына визиря свидетельствует его ответ на вопрос правителя, «каким должен быть главный повар, стольничий»:
А то, чему люди всю жизнь посвятят,
Как самую жизнь они любят стократ.
И жизнь не тяжка, тяжки муки труда,
Но жизнь без забот и усилий худа.
Руководствуясь государственными интересами, Огдюльмиш всячески стремится привлечь на службу своего родственника Одгурмыша, но тот не соглашается и вскоре умирает. Оставшиеся в живых искренне печалятся об усопшем, прославляя его высокие добродетели и нравственные идеалы.
Идейной основой данного сочинения следует считать философию ортодоксального ислама и этику шариата — свода опирающихся на Коран юридических норм, принципов и правил поведения. Единственным следом доисламской идеологии, по мнению С. Н. Иванова, является упоминание древнетюркского эпического героя Алп Тонга:
Среди тюркских беков есть множество славных,
Славней они многих владык предержавных.
Меж них есть прославленный муж— Алп Тонга,
И всем его слава вовек дорога.
Велик был сей избранный, доблестью славен,
Умом и премудростью был он державен.
До сих пор неясно, на каком языке творил и каким алфавитом пользовался Юсуф Баласагунский при создании поэмы, поскольку ее оригинал давно утрачен. В предисловии говорится о книге, «сочиненной на языке бограхановском и тюркской речью», однако для современной идентификации языка этой информации недостаточно. Знакомясь с дискуссией в кругах тюркологов по конкретному вопросу, можно отметить, что большинство специалистов высказываются все-таки в пользу уйгурского языка эпохи Караханидов, хотя существуют и иные точки зрения.
К настоящему времени сохранились три старинных текста поэмы. Одна из рукописей (XV в.) написана уйгурскими буквами, это список с неизвестного науке арабского текста. Две другие —
О том, каким письмом пользовался средневековый автор, можно лишь гадать. Жители Кашгара, принявшие ислам и успевшие приобщиться к мусульманскому миру, в XI веке владели уже не только уйгурским, но и арабским алфавитом. Академик В. В. Радлов (1837–1918 гг.), долгие годы занимавшийся переводом и изданием «Кутадгу билиг», утверждал: «Как уроженец города Баласагун (в Семиречье), автор первоначально написал свою поэму арабскими буквами, вне влияния уйгурского письменного языка, но поэма подверглась этому влиянию в Кашгаре, где была закончена и поднесена хану, который велел переписать ее, для распространения в народе, уйгурским алфавитом».
Сложно спорить с теми, кто считает, что данное произведение не для быстрого чтения. Его назидательный тон, бесконечные сентенции на морально-нравственные темы со ссылками на изречения «доблестных мужей», долгие рассуждения о неотвратимости смерти, бессмысленности мирских соблазнов и суетных благ создают определенные трудности для современного читателя. Тем не менее нельзя не признать, что это уникальное сочинение тюркоязычной поэзии в высокохудожественной форме отражает общечеловеческие ценности и занимает достойное место в мировой литературе эпохи средневековья.
Юсуф Баласагунский скончался в 1085 году. Как трезво мыслящий человек и истинный мудрец, он философски относился к наступившей старости и предстоящей кончине, хотя весьма эмоционально сожалел о молодости, которая пронеслась «тучей летучей». Поэт завещал свой труд благодарным потомкам:
Писал я, мечту и надежду храня,
Что доброй молитвой вспомянут меня.
Писала рука, а слова вела речь,
От смерти ни руку, ни речь не сберечь!
И память о них — мой вот этот рассказ,
Его для тебя я, о мудрый, припас.
Живой и живущий! Меня не забудь,
Когда под землей мне придется заснуть!
Всю свою жизнь Юсуф Баласагунский прожил в мусульманском Караханидском государстве, история которого изобилует «белыми пятнами». Достаточно сказать, что в нем почти не было своих летописцев, а имена правителей, по едкому, но абсолютно верному замечанию одного персидского литератора XII века, «сохранились только благодаря поэтам». Между тем известно, что решающую роль в его появлении сыграли тюркоязычные племена карлуков.
Уже говорилось о том, что в середине VIII века они вместе с уйгурами и басмылами положили конец существованию второго Восточного каганата. Чуть позже уйгуры разгромили бывших союзников и создали собственное государственное образование. Часть карлуков подчинилась им, но большинство бежали в Джунгарию и Семиречье, где активно контактировали с западными тюрками, поскольку их обычаи и языки имели много общего.