Тайны взрослых девочек
Шрифт:
– Я? Нет, просто странно. Какое отношение имеют банковские документы к смерти Жанны Валерьевны?
– Возможно, самое прямое.
– Но у нас всегда все было в порядке! Жанна Валерьевна очень щепетильна в финансовых вопросах.
– Тогда вам нечего бояться, верно?
– Да, конечно, – с облегчением выдохнул он.
– Вы пока на диванчик присядьте, если мне что-то будет непонятно, я спрошу.
Коротченко вернулся на диван, но от Лены, внимательно следившей за ним, не укрылось, как он вынул из кармана
Лена тоже открыла лежащую перед ней папку. «Интересно, чего вдруг так испугался этот Коротченко? – думала она, пробегая глазами лист за листом. – Судя по тому, что я вижу, у Стрелковой каждая бумажка подшита, никаких финансовых нарушений здесь быть не может. Тогда чего он так боится?»
Прошло около часа, но нужный им документ так и не нашелся. Стопка папок на столе редела, а результата не было. Удивительно, но Максим Коротченко теперь нервничал еще сильнее, даже расстегнул две пуговицы на рубашке.
– Максим Михайлович, вам нехорошо? – спросила Лена.
– Здесь… очень душно… – Он вытер скомканным платком шею и грудь.
– Да? Я бы не сказала.
– Я плохо себя чувствую.
– Тогда, может быть, вы пойдете к себе, а мы здесь закончим?
– Нет-нет. Не так много осталось, я потерплю.
«Очень это странно. Такое впечатление, что он знает что-то такое, о чем не хочет говорить. Не нравится мне этот Максим Михайлович». – Лена взялась за последнюю папку.
Она уже заканчивала просматривать документы, как вдруг заметила, что в папке не хватает файла. Отчетливо виднелись обрывки полиэтилена, как будто кто-то его вырвал. Лена перевернула папку и прочитала в нижнем углу: «48 листов». Пересчитала имеющиеся файлы, убедилась, что их сорок семь. Коротченко, казалось, вот-вот упадет в обморок.
– Максим Михайлович, вы точно ничего не хотите мне сказать?
– О чем? – вздрогнул тот.
– Вот об этом. – Лена развернула папку и провела пальцем по торчащим клочкам полиэтилена. – Что здесь было и куда подевалось?
– Я не знаю, – почти прошептал он.
– Напрасно вы так упорствуете. Я ведь пока просто спрашиваю. Не скажете сейчас, в неформальной беседе – будете говорить под протокол.
Коротченко бросил опасливый взгляд на коллегу, которая наблюдала за всем, и глухо выдохнул:
– Пусть Лидия выйдет.
– Зачем? – удивилась Лена.
– Это… Словом, это не моя тайна, я не могу при посторонних.
Лена пожала плечами:
– Лидия Алексеевна, вы не могли бы пять минут погулять? Я вас позову позже.
Та фыркнула, но из кабинета вышла.
– Так я вас слушаю, Максим Михайлович.
Коротченко облизал губы и, переместившись с дивана на стул напротив Лены, шепотом сказал:
– Жанна
– И вы это сделали?
– Да. Я ей многим обязан.
– Хорошо. А что именно за документ она просила вас уничтожить? Только не говорите, что вы его не прочли, я не поверю.
Коротченко опустил голову:
– Прочел. Но я ничего не понял. Как не понял и того, зачем Жанна Валерьевна хотела, чтобы я это сделал. Там не было ничего особенного – просто договор на аренду банковской ячейки.
«Отлично! – с досадой подумала Лена. – Это как раз то, чего я боялась. Названия банка у нас нет».
– А вы случайно не запомнили, в каком именно банке находилась ячейка? – цепляясь за последнюю надежду, спросила она, но Коротченко немедленно замотал головой:
– Нет-нет, этого я не помню. Честное слово.
– Понятно. – Лена со вздохом закрыла папку. – Подпишите протокол и можете быть свободны. И пригласите Волосову, пусть тоже распишется.
Он быстро поставил закорючку в протянутом Катей листе и почти бегом покинул кабинет.
Лидия, тоже расписываясь в протоколе, покачала головой:
– Вы ему зря поверили.
– В каком смысле?
– В прямом. У нашего Максима память уникальная, он любой текст может один раз прочесть и повторить назавтра без запинки. Так что наврал он вам. Уж извините, что я подслушивала. Очень мы все за Жанну Валерьевну переживаем, так жалко ее…
– Хорошо, спасибо, Лидия Алексеевна. Учту то, что вы сказали.
Лидия попрощалась. Лена с Катей убрали папки на прежнее место и вышли в коридор. Коротченко, оказывается, никуда не ушел, стоял у кабинета.
– Дверь я опечатываю, – сказала Лена, вынимая из сумки печать. – Если вы мне понадобитесь, вас вызовут повесткой.
– Но я же… Я же ничего…
– Не волнуйтесь, это обычная формальность. Вдруг у меня возникнут дополнительные вопросы.
Радости на его лице она не увидела.
Из здания галереи они вышли в тот момент, когда начался ливень.
– Ух ты, – протянула Катя. – Это ж надо, стоило зонт дома оставить, как вот оно.
– Я на машине. Но до нее надо добежать.
– Здесь метров сто. Наверное, не успеем сильно промокнуть? – с сомнением проговорила Катя.
– У нас выбора нет, – улыбнулась Лена. – Сейчас добежим, а в прокуратуре будем сушиться.
– Меня Андрей Александрович, наверное, ждет.
– Мы ему позвоним. Он должен ко мне прийти, там и встретитесь. Все, бежим. – И, взяв Катю за руку, Лена решительно шагнула под водяные струи.
– Как вы думаете, почему Жанна попросила Коротченко уничтожить банковский договор? – Катя уже устроилась на переднем сиденье и теперь стряхивала капли с волос.