Тайны японского двора
Шрифт:
Не застав его, после небольшого раздумья, направилась к дверям номера барона.
Придя в свой номер, барон сначала бесился, сжимая кулаки, ходил взад и вперед по комнате, затем, как бы в изнеможении, бросился на диван и зарыдал как ребенок.
Мало-помалу рыдания его стихли и наступила сильная реакция… Он уснул и очнулся лишь от ласкавшей его волосы нежной руки принцессы.
— Ты так добра, ты тут со мною, дорогая, — всхлипывая говорил барон.
Хризанта держала маленький аметист, изображавший собой фигуру со сложенными
— Вот этот амулет-талисман, освященный в нашем храме, должен тебя спасти. Он мне подарен матерью и нашему дому всегда приносил счастье. Одень его и носи.
Барон молча взял талисман.
— Прощай, — сказала Хризанта, делая несколько шагов по направлению к двери.
Барон ее нагнал.
— Что с тобой? Ты уходишь, — вскрикнул он, обняв принцессу. — Я не могу тебя отпустить, — продолжал он, — мы должны с тобой переговорить о нашей судьбе.
Хризанта остановилась.
— Брат требует, чтобы я вернулась в Японию, но я ведь не хочу, не могу вернуться, — со слезами на глазах, ломая руки, говорила она.
— Нет, нет, — воскликнул барон, — я тебя не пущу. Ты останешься со мной; я с тобою никогда не расстанусь и, если хочешь, я даже сейчас женюсь на тебе.
Принцесса улыбнулась сквозь слезы.
— Ты такой добрый, хороший, ты любишь меня, — прошептала она, — но я боюсь, что брат тебя убьет. Он такой злой. Прошу тебя об одном, чтобы ты только дрался с ним на пистолетах и никоим образом не на холодном оружии. Я имею, верь мне, на это веские причины.
— Успокойся, успокойся, дорогая моя.
Барон подвел Хризанту к креслу перед камином и, пододвинув табурет, присел к ней.
— Хризанта, могу я рассчитывать на то, что ты станешь моей женой? — нежно спросил он.
— Возможно ли это, чтобы христианин женился на язычнице? Наконец, я тебе скоро надоем и ты меня бросишь. Ведь, я тебе не пара, я не знаю ваших обычаев, привычек. Подумай, что ты говоришь.
— Нет, Хризанта, я ничего слушать не хочу. Завтра мне предстоит борьба на жизнь или смерть и единственным и лучшим талисманом для меня будет сознание, что есть существо, которое меня любит и которое готово со мной разделить и горе и радость в течение всей моей жизни.
С этими словами барон опустился на колени перед креслом принцессы и осыпал ее колени поцелуями.
— Я согласна, как я могу тебе отказать в чем бы то ни было? Только сила меня может разлучить с тобой.
Барон заключил Хризанту в свои объятия и долго смотрел в ее красивые, черные очи.
— Я так счастлив и несчастлив в одно и тоже время. Ты меня любишь, дорогая, и счастье так кажется близким… и вдруг… шальная пуля, роковой удар шпаги… и вместо свадьбы ты пойдешь на похороны.
— Нет, нет, ты не смеешь умереть и не умрешь. Я в это верю, как в твою любовь.
— Сегодня, вероятно, не позже одиннадцати часов утра к твоему брату придут мои секунданты: Канецкий, офицер русской службы, и маркиз де-Гра,
— Не буду тебе мешать, — сказала Хризанта, вставая с кресла.
Барон еще раз поцеловал Хризанту и, проводив ее до двери, сказал:
— У консьержа на твое имя будут письма от меня или от секундантов, в случае каких-нибудь неожиданных происшествий.
Хризанта ушла, а барон направился к письменному столу и принялся поспешно писать.
К нему постучались.
— Войдите, — крикнул барон…
Вошел лакей и доложил:
— Виконт Ияко и мистер Велингс желают видеть барона.
— Просите.
В комнату вошел сухощавый шатен с коротко остриженной головой, без усов и без бороды. Серые глаза его и деревянная походка выдавали типичного англичанина.
Другой был маленький брюнет с брюшком. Светло-оливковый цвет лица выдавал уроженца Малайских островов, по-видимому, акклиматизировавшегося в Японии.
— Прошу вас, господа. Чем могу служить? — начал барон, выходя к ним навстречу и приглашая движением руки сесть на диван.
— Мы пришли со щекотливым поручением, — начал мистер Велингс. — К нам явился принц Коматсу, хороший знакомый виконта Ияко, и просил быть его секундантами. Как видите, мы в точности исполнили его поручение.
— Я принимаю дуэль, а об условиях благоволите переговорить с моими секундантами, господином Канецким, живущим по набережной Орсе, 37, и маркизом де-Гра, бульвар Османн, 62. Я им сейчас отсылаю письма, и если вы к ним зайдете в два часа, они будут уже осведомлены о вашей миссии.
Мистер Велингс методически вынул из кармана записную книжку и медленно записал адреса, несколько раз переспросив фамилии и номера домов. Потом, так же молча, англичанин подал барону свою сухую руку и направился к выходу.
Его примеру последовал виконт.
— Однако, надо написать письмо к дяде, на тот случай, если этот проклятый принц меня убьет, — сказал барон, оставшись один. — Попрошу дядю, чтобы он принял мать мою под особое покровительство.
С этими словами барон направился к письменному столу.
— Но как писать ему? Что я ему напишу? Какие выставлю причины?
Эти мысли тревожили барона.
Письмо не клеилось.
Несколько писем барон начинал, затем комкал и бросал в корзину.
— Нет, не буду писать. Лучше пройду к принцессе, — решил он. — Но удобно ли? Быть может, она сейчас объясняется с братом?
Барона влекло к Хризанте.
К нему возвратилось его прекрасное настроение духа.
Он как будто совсем забыл о предстоящей дуэли.
Подойдя к письменному столу, он снова принялся за письмо к дяде.
Начав издалека, он мало-помалу откровенно рассказал ему всю историю, со дня первой встречи с принцессой до предстоящей дуэли включительно. Но просил не говорить ни слова матери, так как имеет твердое убеждение, что дуэль кончится ничем.