Тайны йога-центра
Шрифт:
— Вы, наверное, не совсем правильно меня поняли. Чтобы стать членом нашего общества, не требуется каких-либо формальностей, кроме того, о чем я вам уже сказал. У нас нет каких-либо членских взносов, особых списков и всего другого подобного. Это чисто добровольное, во многом аморфное объединение без всяких излишних организационных атрибутов. Бенджи иногда участвовал в наших заседаниях, ведь компания, ее история очень, как я уже говорил, интересовали его.
— А когда состоялось последнее заседание вашего общества и присутствовал ли на нем ваш брат? — Инспектор заметил, как налились и заходили желваки на щеках банкира,
— На последнем заседании я не присутствовал. — Банкир достал из кармана платок, вытер лоб.
Инспектор понял, что больше испытывать терпение банкира не стоит.
— Я прошу прощения за то, что замучил вас вопросами, такая уж у меня работа. Премного благодарен вам за гостеприимство. — Виджей взял с тумбочки фуражку, отдал честь.
— Прошу вас, держите меня в курсе расследования. И если что от меня потребуется — буду рад вам помочь. — Банкир подошел к столу, позвонил в колокольчик.
— Махмуд, проводи господина следователя, — обратился он к моментально возникшему в дверях слуге-чокидару.
Банкир, подойдя к окну, видел, как инспектор сел в машину и резко тронул с места. Он еще несколько секунд постоял, глядя на улицу, а затем быстрыми шажками подошел к встроенному в стену книжному шкафу, снял с полки один из томов Британской энциклопедии и нажал на неприметную кнопку, вделанную в стенку полки. Шкаф бесшумно подался в глубь стены, открыв небольшой вход в потайную комнату.
— Можешь выйти, — тихо сказал банкир.
Из глубины шкафа показалась фигура секретаря.
— Мне кажется, что этот инспектор что-то заподозрил. Придется тебе на некоторое время уехать из столицы.
— Хорошо, господин Смит. А как быть с завещанием и другими бумагами? Я весь дом перерыл, но ничего не смог найти.
— Поезжай в Анандпур, но будь осторожен. Со мной держи связь только через банк.
Глава третья
ТАЙНИК В БАНКЕ
О смерти Бенджамина Смита Сунил Агарвал, репортер столичной «Экспресс», узнал со страниц вечернего выпуска своей же газеты, экземпляр которой он купил ранним утром в аэропорту небольшого городка, административного центра самой отдаленной провинции страны. У него был билет на утренний рейс, но вылет самолета отложили сначала на час, затем еще на два часа из-за погодных условий в столице — наступила пора густых зимних туманов, и опоздание самолетов вошло уже в своеобразный график, что, впрочем, никого особенно не беспокоило.
Больше недели Агарвал провел в «оловянном склепе» — так называли этот зажатый с двух сторон горами район страны, где были сосредоточены оловянные рудники. Цены на олово в мире резко снижались, и над рудниками нависла реальная опасность закрытия.
Агарвал сам вызвался в эту командировку, хотя сенсацией здесь не пахло, а ведь именно он считался крупнейшим в таком деле специалистом среди столичных журналистов. Не раз остросюжетные материалы Агарвала не только шли на первых полосах «Экспресса», других столичных газет, но и становились предметом острых дискуссий в парламенте
Своей поездкой на оловянные рудники Агарвал, как уже не раз бывало, хотел помочь Бенджи (так по-дружески он называл Бенджамина) в сборе материала для его научного исследования, которое, по всем признакам, близилось к завершению. За последние два года, в течение которых они стали близкими друзьями, Агарвал неоднократно и всегда с большой готовностью выполнял просьбы Смита. Используя свои каналы, Агарвал доставал для Смита интересовавшие его материалы в архивах, брал интервью у руководителей крупнейших корпораций, банкиров, даже у полицейских и военных.
Агарвал старался проявлять интерес к исследованию Бенджи настолько, насколько тот считал необходимым его посвящать. А учитывая, что англичанин по натуре был не очень общительным и не любил рассказывать о своей работе, Агарвал знал только, что исследование касается деятельности большого бизнеса, хотя Бенджи вкладывал в него еще какой-то философский, чуть ли не мистический, смысл. Так, в последние месяцы он совершенно неожиданно для Агарвала увлекся сравнительным анализом категорий добра и зла в восточных религиях, особенно его заинтриговала личность богини Кали. Интерес к «оловянному кризису» возник тоже неожиданно, и Агарвалу потребовалось немало умения для того, чтобы доказать руководству газеты необходимость командировки на оловянные рудники, которыми владела транснациональная корпорация «Кэпитал корпорейшн». Кстати, поездка оказалась довольно удачной: Агарвал сумел собрать важный материал.
Но теперь, когда он узнал о смерти друга, удовлетворение от добросовестно выполненного журналистского труда смешалось с чувством какой-то внутренней опустошенности. Агарвал вспомнил, как часто в последнее время Бенджи говорил о том, что он должен завершить свое исследование как можно быстрее — иначе будет поздно. На все попытки Агарвала узнать, почему его другу грозит опасность, отвечал:
— Не спеши — скоро все узнаешь. Единственное, о чем тебя прошу, — если мне не удастся завершить мое дело, помоги передать мои бумаги Элен.
О том, кто такая Элен, Агарвал знал немного. Видел ее фото на столе в кабинете Бенджамина — симпатичная брюнетка лет тридцати пяти. Из рассказов Бенджамина, когда тот возвратился в сентябре из Лондона, понял, что у нее почти взрослый сын от прошлого брака и что они собираются пожениться, как только Бенджамин закончит свое исследование. Вообще о личной жизни они старались не говорить, хотя Агарвалу было известно о Кэтти, певице из кабаре «Монте-Карло», которую он раза два видел в доме Смита.