Тайны затерянных звезд. Том 5
Шрифт:
— Понимаете, юная леди, двигатель «Хиона» это революционная, новейшая разработка, — голос Адамаса едва пробивался через свист ветра, но в нём всё равно снова послышались нотки рекламных слоганов. — Он устроен и скомпонован совсем не так, как двигатели обычных гравикаров, что и позволяет ему…
— Адамас! — сурово произнёс я, и дрон заткнулся. — Нас сейчас не интересует всё это, нас интересует, как его починить! И как можно быстрее!
«Как можно быстрее» — это даже не было личным пожеланием, это было критической необходимостью.
— Одну се… ду!.. — заикнулся Адамас. — Техни… дом!
Дрон едва держался против ветра, ежесекундно наклоняясь в разные стороны, чтобы скомпенсировать порывы, налетающие то с одной, то с другой стороны. Его динамик неестественно забулькал, будто его сунули глубоко под воду…
А потом ветер взвыл особенно громко, торжествующе, кровожадно, как хищник, наконец-то настигнувший свою добычу…
И дрон Адамаса просто сдуло. Он кувыркнулся в воздухе и улетел прочь, унесённый ветром с такой же лёгкостью, с какой унесло бы сухой опавший лист.
А потом чуть в стороне от того места, где он находился, в землю совершенно бесшумно ударила ярко-голубая молния. И только через мгновение, когда она уже угасла, и лишь яркий след на сетчатке глаза от неё остался, раздался громкий треск разряда.
— Шрап! — за последний час Кори побила все рекорды по использованию этого ругательства. — Да чтоб я ещё хотя бы раз повелась на рекламные заманухи!
— Потом пожалуешься! — ответил я, хватая её за плечи и вытаскивая из-под обтекателя «Хиона».
Как только она оттуда вылезла, наша общая парусность удвоилась и ветер чуть не повалил нас на землю. Кори охнула и ухватилась за гравикар, а я лишь присел, понижая центр тяжести.
А потом, всё из того же приседа, резко подался вперёд, подбивая Кори ноги и закидывая её себе на плечо.
— Ай! — возмутилась Кори, дрыгая ногами. — Я сама могу!
— Можешь, но не стоит! — ответил я. — Сейчас наш общий вес вдвое выше, а парусность почти та же, поэтому хрен нас повалишь! Лежи смирно и не дёргайся, будь добра!
Кори послушно затихла, а я, придерживаясь одной рукой за гравикар, чтобы не уйти ненароком от него, направился к дверям. Идти приходилось уже вслепую — настолько песок забивал глаза даже несмотря на «шлем» из майки. Из-за высокой влажности ткань напротив носа и рта промокла и плохо пропускала воздух, но поправить её означало либо отпустить Кори, либо гравикар, и ни того, ни другого после этого я мог уже больше не найти.
«Хион» был длиной около шести метров, но эти шесть метров я шёл будто бы несколько часов. Ветер навалил под ноги уже целые горы песка, в которых вязли подошвы, и идти приходилось
Но вот наконец впереди замаячила открытая дверь гравикара, я поднажал и через секунду уже оказался рядом.
Я присел возле двери, а потом просто прыгнул вперёд, влетая в салон в обнимку с Кори.
— Дверь! — крикнул я, отпуская её, разворачиваясь и дёргая дверь со своей стороны.
Щёлкнул, закрываясь, замок.
Щёлкнуло с другой стороны…
А потом буря решила, что прелюдии пора заканчивать и обрушилась на «Хион» в полную силу.
Глава 25
Буря обрушилась на «Хион» в полную силу. И «Хион» будто бы ещё раз упал с высоты шести метров. Только на сей раз на крышу. Или, вернее, это вся планета упала на крышу «Хиона», только лишь каким-то чудом не сложив её и не расплющив гравикар в стальную лепёшку.
Как-то иначе описать то, что происходило вокруг, было просто невозможно. Буря налетела на машину с мощью тысячи антиматериальных торпед, по корпусу уже не песок скрёб, нет, а молотили самые настоящие камни. Судя по звуку — как минимум с палец размером. Оставалось только надеяться на то, что «Хион» собрали из достаточно прочных материалов и он выдержит этот безудержный натиск природной стихии.
Ветер ревел так мощно и яростно, что, казалось, прямо сейчас просто оторвёт крышу гравикара и утащит вместе с нею и нас тоже, как утащил совсем недавно дрон с Адамасом.
Гравикар покачивался и, кажется, даже слегка скользил под натиском бури, несмотря на весь свой вес, но пока что держался. В салон даже нового песка пока что не проникло — только тот, что нанесло, пока он стоял с дверями нараспашку. И это не могло не радовать.
— Дождались… — глубокомысленно, но не вполне понятно изрекла Кори, лежащая подо мной, и вздохнула. — Может, уже выпустишь меня?
— А тебе что, неудобно? — хмыкнул я, глядя на неё сверху вниз.
— Ну вообще-то не очень. Я наполовину между сиденьями лежу, если ты не заметил.
Я хмыкнул и сдвинулся, насколько позволял салон машины, давая Кори выбраться из-под меня. Она неловко заелозила, стараясь пользоваться только здоровой рукой, и наконец переползла на водительское место.
И в этот момент ветер за окном внезапно сменил тональность, пыльное марево за лобовым стеклом вспыхнуло яркой голубой вспышкой, и ослепительная молния ударила прямо в капот гравикара!
Кори даже дёрнулась от неожиданности, но не завопила, только прикусила нижнюю губу, будто пыталась таким образом заткнуть себя.
— Не бойся! — хмыкнул я. — Мы же, по сути, сидим в железной коробке, причём стоящей прямо на земле, без всяких там колёс и прочих изоляторов. Всё равно что в клетке Фарадея. Сколько молний в нас ни ударит, всё электричество стечёт по корпусу в землю.
— Угу, — Кори бросила на меня недоверчивый взгляд. — А если нет? Если не стечёт? Если металл не выдержит и расплавится?