Тайны Зимнего дворца
Шрифт:
Ладно, ладно, прервалъ его государь, недовольный, что побда надъ дипломатомъ снова отъ него ускользала! Ты долженъ ему написать. Я хочу, чтобы прекратились скандалы между приближенными лицами къ моему двору. Я такъ хочу, слышишь?! Теперь ступай и подумай о манифест, который долженъ выйти 14 декабря!
Графъ Нессельроде съ поклономъ удалился.
Государь долго останавливался погруженный въ глубокія думы.
Нтъ, миръ еще не долженъ быть заключенъ, сказалъ онъ задумчиво. Неужели исторія славнаго царствованія закончится позорнымъ миромъ? Никогда! Я это предоставлю въ наслдіе моему сыну. Хотя начало его царствованія
Онъ все говоритъ о прогресс, о либеральныхъ началахъ! Его любимая мечта — освобожденіе крестьянъ, которое, въ настоящую ми- нуту удивило бы и поразило западъ, но она не исполнима. Вс губернаторы отвчали на секретный циркуляръ, по этому поводу, что встртится сильное препятствіе со стороны дворянства и можетъ послдовать общее возстаніе. Пусть это такъ же будетъ предоставлено Александру. Я ему завщаю сомнительную благодарность крестьянъ и врную ненависть дворянства! Съумешь ли ты, Александръ, держать твердой рукой бразды правленія, которые я, твой отецъ, сверный колоссъ, часто съ трудомъ могъ сдерживать!!
Зачмъ мой старшій сынъ Александръ, а не Константинъ? Въ этомъ живетъ моя твердая воля, между тмъ, какъ Александръ слушается совтовъ другихъ и, часто даже, позволяетъ собой руководить. Царь долженъ думать и дйствовать самостоятельно. Ему не нужны совтники, а только слуга.
Снова государь задумался и его чело омрачалось все боле и боле. Онъ думалъ о соперничеств Константина. Онъ хорошо зналъ его гордый нравъ, и что онъ съ завистью смотрлъ на корону назначенную старшему брату. Ему было извстно, что Константинъ устроилъ себ сильную партію въ народ и войскахъ. Многіе утверждали, что законный наслдникъ престола Константинъ а не Александръ, такъ какъ послдній родился, когда Николай не былъ даже наслдникомъ, а первый родился когда чело Николая украшала русская императорская корона. Все это ему было извстно, и ему грозилось, что сыновья другъ у друга оспариваютъ царскій внецъ въ кровавомъ бою. Онъ зналъ уступчивый характеръ старшаго сына, готовый на всякія жертвы и опасался.
Николай началъ восточную войну, въ надежд дать Константинопольскую корону второму сыну и тмъ удовлетворить его честолюбіе; но союзныя державы стали поперегъ его плановъ, разрушили ихъ и снова гордость и тщеславіе второго сына угрожали судьб старшаго.
Государь былъ такъ занятъ мыслями, бродившими въ его голов, что не замтилъ, какъ молодая женщина вошла въ кабинетъ, приблизилась къ нему легкой поступью и крпко поцловала руку. Николай столь внезапно оторванный отъ своихъ размышленій, вздрогнулъ, но узнавши вошедшую, его чело просіяло и онъ спросилъ ласковымъ голосомъ:
Это ты Маша? Ты сегодня поздненько!
Папа, я писала своему мужу; онъ конечно будетъ искренно сожалть, что вынужденъ проводитъ сегодняшній день вдали отъ отца.
Это была любимица государя, супруга наслдника цесаревича.
Сперва Николай противился союзу съ Дармштадтской принцессой, но скоро, несмотря на свою молодость, она съумла занять при русскомъ двор твердое положеніе. Государь быстро оцнилъ ея рдкія умственныя способности и доброту ея сердца, которое было неисчерпаемымъ источникомъ любви и самоотверженія. Несмотря на то, что раболпные царедворцы посяли вражду между государемъ и его старшимъ сыномъ, отстранивъ,
Папа, сказала цесаревна вкрадчивымъ голосомъ: отчего у васъ такой сумрачный видъ, зачмъ такія мрачныя мысли? Будьте же счастливы и веселы! Вдь этотъ день для всхъ день счастья и веселья!
Маша, есть минуты, когда грустныя мысли невольно закрадываются въ голову. По временамъ, мн кажется, что я въ послдній разъ праздную имянины вмст съ вами. Вдь твоя мать…
Я только что отъ императрицы, она себя чувствуетъ гораздо лучше и желала бы васъ видть.
Ты была у императрицы? Разв теб никогда не приходила мысль, что быть можетъ не пройдетъ и году, какъ ты будешь настоящая императрица, а что теперешняя императрица сохранитъ только пустой титулъ?
Папа, вы меня пугаете! не говорите такихъ вещей! воскликнула цесаревна, бросаясь на грудь государя и стараясь скрыть слезы. Папа, милый папа, ради самого Бога, не говорите такихъ вещей.
Маша, разв теб не хочется поскоре сдлаться императрицей! Разв не пріятно бьрь императрицей, первой между всми?
Нтъ, папа, нтъ! Я хочу быть вашей дочерью и больше ничего.
Государь прижалъ ее къ сердцу.
Можетъ ты и не тщеславна, но твой мужъ во всякомъ случа другого мннія, онъ находитъ что его отецъ черезчуръ долго живетъ и что пора бы и самому взойти на тронъ!
Вдь ему ужь 37 лтъ! Я хорошо знаю, что когда предстоитъ блистательное наслдство, а въ особенности царскій внецъ, наслдники становятся не терпливыми.
Папа, не добрый папа, возражала цесаревна со слезами: не стыдно ли вамъ такъ говорить, въ особенности сегодня, въ день вашего ангела?! Вы же знаете, что Александръ добрйшій и благороднйшій человкъ, какъ мужъ и какъ сынъ! Онъ всечастно готовъ пожертвовать за васъ жизнью. Вы знаете, что онъ любитъ васъ больше меня, больше чмъ своихъ дтей, и вы можете думать, что онъ желаетъ вашей смерти?
Ну такъ что-жь, если я даже не умру! Ты знаешь, что англичане хотятъ меня заставить отречься отъ престола, тогда…
Тогда Александръ его не приметъ. Сынъ принимаетъ только то, что отецъ даетъ ему добровольно и никогда не станетъ за одно съ его врагами; слдовательно не приметъ того, что украли у его отца!
Если Александръ откажется, пожалуй Константинъ его приметъ, сказалъ Николай, устремивъ испытывающій взглядъ на свою невстку.
Великій князь Константинъ такъ же вашъ сынъ и поступитъ какъ и Александръ, остальные братья также, отвчала цесаревна твердымъ и строгимъ голосомъ.
Да, Маша, ты хорошій человкъ, добрая дочь, сказалъ Николай, цлуя ее въ лобъ.
Пойдемъ къ императриц. Потомъ прибавилъ шепотомъ: пока моя бдная Александра еще императрица!..
XI
Савельевъ вышелъ изъ комнаты, пошелъ мимо дворницкой на улицу не обращая вниманія на освщенныя окна и на шумную музыку, игравшую въ эту минуту веселый кадриль. Онъ пошелъ на улицу освщенную плошками, въ честь тезоимянитства государя императора, и направился на Сергіевскую. Тамъ онъ остановился у двухъ-этажнаго деревяннаго дома, у котораго вс ставни были заперты, не пропуская ни малйшаго луча свта. Въ дом царствовала глубокая тишина.