Тайны
Шрифт:
– У нас нет выбора, - решительно сказал Слейд, его тон утратил приветливость.
– Неужели ты не можешь посмотреть в лицо фактам?
– Черт побери, мы - не фермеры! Мы можем получать больше мяса. Я уже обдумывал это и переговорил с поставщиками в Чикаго. Они будут рады, если поставки увеличатся.
– Я тоже буду счастлив, если поставки увеличатся, но проблемы нам таким образом не решить.
– Может быть, если бы ты не прогнал свою жену, мы могли бы решать наши проблемы, не становясь фермерами. Как мы и планировали первоначально.
– Оставь в покое
– Слейд начал горячиться.
– Мы ничего первоначально не планировали. Единственное, что планировал я, так это превратить ранчо в доходное хозяйство!
– Как?
– с вызовом спросил Рик.
– Заняв побольше денег у Чарльза Манна? Значит, нам нужно именно это - все больше забираться в долги?
– Да, я занял тридцать тысяч долларов у Чарльза, - холодно сказал Слейд.
– У нас достаточный капитал, чтобы использовать его в течение пяти лет. Но - или у Мирамара появится будущее и он превратится в прибыльное хозяйство, или же мы вновь окажемся перед угрозой банкротства. Если ты хочешь возразить, я уеду и заберу с собой деньги.
Это была ложь, Слейд не собирался уезжать, но Рик не позволил бы ему увезти капитал сейчас.
– Я заплатил часть наших старых долгов, но, я боюсь, банки опять потеряют терпение, когда ты в самое ближайшее время окажешься неспособным заплатить остальное.
– Ты - ублюдок! Слейд посмотрел на Рика.
– Я говорю то, что думаю. Мы будем здесь все делать по-моему. Я взял тридцать тысяч под свою ответственность. Я не дам тебе прикасаться к этим деньгам. Если я уеду, то денег тоже не будет. У тебя нет выбора, - Слейд старался говорить спокойно, хотя это было непросто. Он знал: Регина права, жизнь в Мирамаре будет кошмаром, если он и Рик не найдут взаимопонимания. По крайней мере, они должны хотя бы научиться работать сообща. Но в душе Слейд знал, что старые, глубокие раны не затягиваются так быстро. Может быть, не исчезают вообще.
Рик в ярости заходил по дорожке.
– Ты - бессердечный негодяй! Ты шантажируешь собственного отца!
– Мне жаль, что так получается. Тебе нужно время, чтобы все обдумать?
– Боюсь, что у меня, черт побери, нет выбора, - проскрежетал Рик.
– Прекрасно! Делай из нас фермеров. Твой дед перевернется в могиле. И зачем я только попросил тебя приехать?
Эти слова больно ранили Слейда. Но он приехал домой, чтобы остаться здесь навсегда, и был готов смотреть правде в глаза. Какой бы болезненной она ни оказалась.
– Ты попросил меня приехать, потому что я тебе нужен, - с горечью сказал Слейд.
– Потому что тебе нужны деньги, которые я занял. Но не потому, что у тебя есть какие-то чувства к своему второму сыну!
Рик побледнел. Слейд был удивлен, как перекосилось его лицо. Как ему, Слейду, нужны любовь и привязанность этого человека! Но Рик быстро опомнился, лицо его раскраснелось.
– У тебя никогда не было ни капельки любви ко мне! Именно ты уехал от меня! Ты бросил меня, а не я - тебя! Ты помнишь это?
Слейда начало трясти от сдерживаемых чувств: гнева, боли, отчаяния. И тут он вспомнил о Регине - она так хотела, чтобы отец
– Ты не остановил меня. Рик не верил своим ушам:
– Ты твердо решил уехать! Твердо! Если уж ты чего-нибудь хочешь, то никто тебя не остановит! Мы оба это знаем.
Слейд пристально смотрел на Рика. Мирамар всегда был его единственной любовью, но теперь он на втором месте - после Регины. Слейд отказался от Регины, но он не собирался отказываться от Мирамара, последней надежды обрести счастье, пусть даже без Регины оно будет неполным. У Слейда нет выбора - он не может бежать от Рика, бежать из Мирамара. Иного пути нет.
– Ведь ты даже не попытался, - Слейду показалось, что он одновременно двадцатипятилетний решительный человек и уязвимый подросток пятнадцати лет.
– Ты даже пальцем не пошевелил.
Рик вновь побледнел.
– Что ты, черт возьми, можешь знать о моих чувствах?
– У тебя был Джеймс. Он был само совершенство. На меня тебе было наплевать, - Слейд почувствовал, что теряет контроль над собой.
– Я хочу, чтобы ты признал это! Я хочу, чтобы ты перестал лгать! Если ты признаешься, то мы сможем стать деловыми партнерами. Не больше. Мы можем забыть о том, что мы - отец и сын.
Слейд никогда еще не был в таком гневе.
– Признайся! Признайся сейчас же! Рик застыл. Слейд в беспамятстве подскочил к отцу, схватил его за рубашку на груди. Рик был выше и массивнее сына, но Слейд так был разгневан, что сумел приподнять его на несколько дюймов от земли.
– Трус!
– неожиданно Слейд поймал себя на том, что повторяет слова Регины, адресованные ему самому, и что этот миг очень похож на тот, когда они последний раз ссорились с женой. Но тогда - это был конец, сейчас же Слейд надеялся, что главное еще впереди.
Рик наконец освободился.
– Ты бросил меня! В тебе нет ни преданности, ни любви. Ты бросил меня так же, как и твоя треклятая мать!
Слейда продолжало трясти. Сердце мучительно сжималось: этот человек, его отец, не сделал ничего, ни одного знака, чтобы сын остался с ним. И в течение многих лет не подал ни одного знака любви.
– Ты позволил мне уехать!
– Я должен был умолять тебя остаться?
– Да! Да!
– Ты - сын своей матери, - с горечью в голосе медленно сказал Рик, - Я любил твою мать. Она разбила мне сердце, Слейд. А затем ты поступил точно так же. Слейд застыл.
– Я не просил ее вернуться, когда она уехала. Я не просил и тебя. Я не сожалею о том, что не просил ее. Но я всегда жалел, что не сказал тебе «Вернись!» Ни разу в течение десяти лет.
– Боже! Я всегда думал, ты - ненавидишь меня.
– Как можно ненавидеть собственного сына?
– Но ты всегда твердил о том, как хорош Джеймс, а я не гожусь ни на что.
– Я часто упрекал тебя, потому что ты очень похож на свою мать. Я боялся, что ты тоже подведешь меня. Но бумеранг возвращается. Я хотел подавить твое упрямство, а вместо этого ты становился еще более упрямым. Мне не нужно было беспокоиться по поводу Джеймса или Эдварда, но бессонными ночами я думал о тебе.