Тайные архивы русских масонов
Шрифт:
Имена некоторых масонов из знати доказывают распространенность масонства при дворе Екатерины II, и прав Рейнбек, говорящий, что часто императрица на свой вопрос о том, где находится тот или другой ее приближенный, получала в ответ лаконическую фразу: «В ложе!» [235] Насколько известно, сама императрица лож не посещала, что и запечатлел Державин в своей оде к Фелице строчкою: «не сходишь с трона на Восток», т. е. на восток масонский, в ложу.
При императоре Александре I масонство раскинулось широкою сетью по всей России. Кто только не был тогда масоном! И профессора, и высшие чиновные лица, и мелкое чиновничество, и буржуазия, и ремесленники. Если не было почти ни одной ремесленной профессии, куда бы не проникло масонское учение, то вместе с тем масонство было сильно распространено в армии, в офицерской среде. Многие высшие военные начальники и полковые командиры были масонами и этим, конечно, не могли не влиять на офицерское общество своих частей в смысле дальнейшего распространения масонства. Представители высшей администрации также принадлежали к масонству. И эта мундирная чиновная Россия не стеснялась открыто признавать себя масонами, хотя это звание служило во всяком случае ярлыком некоторого вольномыслия, некоторого прогрессивного стремления; кроме того, часть общества видела в масонах отступников от веры отцов и, по выражению гр. Ф.В. Ростопчина [236] , «потаенных врагов правительства и государей».
235
Рейнбек. Die Maurerei іш Orientvon Russland unter der Regierung der Kais. Catherina II, Zelish. f. Fraum, 1823,1,4–6.
236
Рyc Apx., 1875. III. 81.
Из подписок, данных в 1826 г., после окончательного запрещения масонства, московскими профессорами, видно, что к масонству были причастны [237] : Антон Антонович Прокопович-Антоновский; Христиан Иванович Лодер; Матвей Мудров; Матвей Гаврилов; Федор Рейс; Иван Давыдов; Михаил Малов; Федор Кистер, Иван Веселовский; Александр Эвениус; Онуфрий Петрашкевич; Осип Ежовский, Викентий Будревич. По словам биографа Мудрова, ординарного профессора патологии, терапии и клиники [238] , он был столь кроток, что «в доме своем не терпел ни малейшей жестокости, никто не смел в глазах его ударить собаку, даже забеглую, чужую, не смел никто поставить мышам ловушку или подложить отраву»; будучи вполне бессребреником, он не только подавал недостаточным пациентам безвозмездную врачебную помощь, но нередко сам ссужал их деньгами на покупку лекарств. Из масонских списков видно также, что масонами были: профессора с. — петербургского университета Константин Иванович Арсеньев и Вильгельм Шнейдер; профессор виленского университета Гродек; профессор медикохирургической академии Кронеберг; профессора Царскосельского лицея Николай Федорович Кашанский и барон фон Гауеншильд; адъюнкт академии наук Эдуард Коллинс. Были масонами попечители и кураторы университетов. Так, в Москве ярым масоном был Павел Иванович Голенищев-Кутузов [239] , попечитель тамошнего университета.
237
Рус. Арх., 1901; VI, 300–304. Там, однако, ошибочно означена фамилия влиятельнейшего немецкого масона: Меден вместо Теден. Антон Теден (1714–1797) был приятелем другого крупного масона, Вельнера; по профессии он был придворным хирургом; на русский язык было дважды переведено его медицинское сочинение (в 1794 и 1796 гг., Сопиков, III. 280, № 5238 и 411, № 6427).
238
Биограф. Слов. проф. Москов. университета.
239
П.И. Голенищев (1767–1829) состоял адъютантом у адмирала Грейга (масона), участвовал в Гохландском сражении и с известием о нем был послан к императрице, за что в 1786 г. пожалован полковником; при Павле I был одним из кураторов Московского университета, в 1805 г. назначен сенатором, в 1810 г. — попечителем Московского университета. Он много занимался литературой, и в 1803 г. Академия наук, во внимание к его многочисленным рукописным стихотворениям, избрала его в члены (Геннади, Словарь; Шевырев, Истор. Моск. унив.; 293,314, 321.380; Рус. Арх., 1881. III, 424; Рус. Стар., т. IX, 614).
Сперанский был посвящен в масоны Фесслером [240] , который поручил для этой цели Ренненкампфу в 1810 г. перевести на французский язык ритуалы, так как Сперанский не знал по-немецки. Масонами бывали писатели и члены вольного общества любителей российской словесности: Федор Николаевич Глинка, Александр Дмитриевич Боровков, Сергей Алексеевич Жучков, Иван Ильич Ильин, Александр Ефимович Измайлов, барон Антон Антонович Дельвиг, Вильгельм Карлович Кюхельбекер, Де-Карьер, Греч, Котляревский, Василий Пушкин, издатель и основатель «Русского инвалида» Пезаровиус, автор «Постоялого двора» [241] Степанов, бессмертный творец «Горя от ума» Грибоедов, Чаадаев, которому в 1818 г. Пушкин писал:
240
Игнатий Аврелий Фесслер (1756–1839) известен как писатель, историк, моралист и реформатор масонства; он отрицал накопившиеся с течением времени наносные слои на истинном масонстве — высшие степени; из всех высших степеней Фесслер сделал особый предмет изучения для братьев третьей степени, так что масоны, прошедшие весь искус нравственности, получали сведения из истории всех масонских систем, т. е. из истории всего ордена.
241
Его дядя, Руф Семенович Степанов, пользовался большим уважением у масонов. В четверостишии, написанном под портретом Р.С. Степанова, приложенном к тетрадке его бесед в масонском духе, изложено: «Он жил, вседневно умирая, и умер так, чтоб вечно жить, был слеп, но в лучший мир взирая, умел страдать, терпеть, любить» (Имп. Пуб. Библ., рук. отд., Q. III. 180).
Многие из лиц администрации были масонами: министр полиции Балашов; белорусский генерал-губернатор принц Виртембергский; состоящий при нем полковник Мейендорф; одесский генерал-губернатор Ланжерон; адъютанты его, капитан Вегелин и штабс-капитан Мейер; комендант Одессы полковник Силин; полицмейстер майор Мандерштерн 3; московские комендант-генерал Веревкин и плац-адъютант ротмистр Шержецкий; коменданты: ревельский — генерал-майор Берг 1, выборгский — генерал-майор Берг 2, тифлисский — подполковник Грабарич, гродненский — полковник Шиц 1, губерлин-ской крепости — майор барон фон Бользенталь, теловской крепости — капитан Петерс; московский почт-директор Д.П. Рунич [242] ; орловский вице-губернатор З.Я. Карнеев [243] , которого Лопухин характеризует как человека, «исполненного честности и редких к службе способностей»; псковский вице-губернатор А.И. Деденев и камергер Петр Кайсаров, которые владели даром красноречия и искусством действовать на других убеждением [244] ; министр народного просвещения Царства Польского граф Костко-Потоцкий.
242
Перу Рунича, между прочим, принадлежат строки: «Основу масонского учения составляет самая бескорыстная любовь к ближнему, основанная на божественном учении, а подобное учение может только содействовать благополучию и счастью людей» (Из записок Д.П. Рунича, «Рус. Стар.», 1901, апр., 157–162).
243
Захар Яковлевич Карнеев родился в 1747 г., умер в 1828 г.
244
Муза Деденева в таких выражениях передавала его признательность масонству за благотворное на него влияние: «Вы, о братия любезны, явили свет глазам моим, я ваши зрел труды полезны, я зрел и восхищался им; я счастие искать стремился, обрел у вас и удивился, что счастие в душе живет, что счастлив тот, кто помогает, что добрый лишь его вкушает, других путей ко счастью нет».
Далее к масонству принадлежали: цесаревич Константин Павлович, вместе с состоявшими при нем полковником Зассом 4, майорами Килем и Вейсом 1; его адъютант князь Александр Борисович Голицын; его библиотекарь Энох фон Шредер; состоящие при великом князе Николае Павловиче полковники Аддерберг (впоследствии министр императорского двора) и Перовский; состоявшие при великом князе Михаиле Павловиче граф Ламсдорф, полковники Бибиков и Гардер; генерал-адъютанты Бенкендорф (впоследствии шеф жандармов), князь Меншиков (впоследствии морской министр), Бороздин, граф Шувалов, Сипягин и флигель-адъютанты — граф Апраксин, князь Голицын, князь Лобанов-Ростовский, Мансуров, Михайловский-Данилевский (известный военный историограф). Из масонов — полковых командиров упомяну: Головина (л. — гв. Егерского полка), Стюрлера (гренадерского), Андреевского (л. — гв. Уланского), Ворцеля (л. — гв. Подольского кирасирского), князя Гагарина (Гродненского гусарского), Берхмана (Прусского гренадерского), Клеммера (Малороссийского гренадерского), князя Бебутова (Мингрельского), Габбе (Шлиссель-бургского), Дитмара (Углицкого), Дубельта (Староскольского),
Духовные лица часто принадлежали к масонству. Документов о масонах — православных священниках мне видеть не удалось. Из лютеранских пасторов — масонов назову: Буссе (Екатерининской церкви в Петербурге), Фридриха Фольбарта (доктора теологии, церкви св. Петра в Петербурге), Фридриха Гиршфельда (пастора 1 кадетского корпуса). Александра Топелиуса, Давида Коллинса, Георга Сабле-ра и Петра Авенариуса.
Очень много было масонов из врачей, с иностранными и русскими фамилиями. Выдающимся масоном из этой корпорации был врач Обуховской больницы Георг Эллизен; далее масонами были: Кайзер де Никгейм; московский хирург Федор Ушаков; врач при воспитательном доме Платон Ламберт; Георг Эвениус; хирург Иван Чайковский.
Среди артистов-художников одним из крупнейших масонов был граф Федор Петрович Толстой, сперва моряк, затем знаменитый медальер и вице-президент Академии художеств; затем членами масонских лож состояли: известный гравер Николай Уткин; архитектор Александр Андреевич Тон; художники Иосиф Олешкевич, Шарль ле Блан, Ган; миниатюрист Больмс; придворный актер Щеников. В ложе Елизаветы к добродетели состояло братьями гармонии десять человек из придворной капеллы.
Из лиц купеческого сословия назову: книгопродавца Вейнера, пользовавшегося большим масонским авторитетом; П.И. Толченова, Г.Н. и И.Н. Кувшиниковых, И.А. Уварова, А.А. Панина, И.Ф. Маковки-на, А.И. Красильникова, П.И. Сусленикова, В.И. Трубачева, А.М. Юдина, Н.И. Кусова.
Самым любопытным вопросом в исследовании личного состава русского масонства является, несомненно, участие декабристов в масонских ложах. Оказывается, что весьма многие декабристы были масонами; часть из них оставила масонство еще до закрытия лож правительством, вероятно, не удовлетворяясь несколько пассивной ролью масонства и тяготея к вопросам исключительно политическим.
П.И. Пестель в своем показании, данном 22 декабря 1825 г. в Тульчине, говорил о своем участии в масонстве [245] : «В начале 1812 г. вступил я в масонство и принадлежал к ложе в Петербурге под названием “Amis reunis”; в 1816 г. перешел я в ложу Трех добродетелей, потому что в оной употреблялся русский язык, а в первой — французский; в конце сего же 1816 года или в первых числах 1817 оставил я совсем масонство и с тех пор никогда уже с оным никаких сношений не имел; заседания происходили в Петербурге в особом доме, обществом масонским нанимавшемся; в запретительном повелении верховной власти о существовании масонства не читал я приказания истребить знаки и патенты масонские: впрочем, остались сии вещи у меня без истребления, по забвению о них; они валялись в числе прочих вещей, я на них смотрел, как на игрушки прежних лет и никакой в них не видел ни цены, ни важности» [246] . Любопытно, что ответы, дававшиеся масонами при их допросах о сохранении ими масонских знаков после запрещения масонства, были весьма схожи друг с другом: все эти лица отвечали, подобно Пестелю, что они не уничтожали масонских знаков, так как в правительственном запрещении масонства об этом не было упомянуто и они не придавали знакам значения. Однако эти знаки весьма бережно сохранялись бывшими масонами вместе с масонскими бумагами и патентами.
245
Н. Павлов-Сильванский. Декабрист Пестель пред Верховным уголовным судом.
246
В государственном архиве, в делах Пестеля, хранятся три переплетенных масонских рукописи: «Loix, Prerogatives et Privileges des Maitres Ecossais» «La Maitrise Ecossais» и «Quatrieme grade». Характер рукописей дает право сделать предположение о том, что Пестель имел пятую степень, т. е. шотландского мастера. В дело вложена бумага с пометкою: «из бумаг Пестеля, отложенных по приказанию генерала Бенкендорфа»; карандашом же приписано: «из сундука». Тут же хранится диплом на латинском языке, данный Пестелю из ложи Сфинкса.
Князь Сергей Петрович Трубецкой вступил в масонское братство 25 января 1816 г. в ложе Трех добродетелей; в товарищескую степень был повышен 4 января 1817 г., а 8 февраля — уже в мастерскую; с 19 августа 1818 г. до 28 апреля 1819 г. он занимал в ложе должность намес-тного мастера, а затем числился почетным членом.
Князь Сергей Григорьевич Волконский был посвящен в масонство в ложе Соединенных друзей; он сильно увлекался масонством и принимал участие в учреждении ложи Трех добродетелей, в которой и исполнял затем должности надзирателей: второго — с 16 января 1816 г. до 1 февраля и первого — с 1 февраля по 14 июня 1817 г.; в шотландскую степень избранного брата он был принят 30 июля 1814 г. в ложе Сфинкса [247] , а в степени шотландского мастера он находился в ложе Александра [248] . Сам Волконский упоминает [249] , что он был избран почетным членом киевскою ложею Соединенных славян и в приемном на это звание заседании говорил речь, где выражал благодарность за честь избрания и указал на пользу взаимного доброжелательства поляков и русских; речь вызвала одобрение, которое было выражено «обычным масонам перстничным рукоплесканием, повторенным три раза».
247
Моя заметка «К биографии кн. С.Г. Волконского», «Рус. Стар.», 1907, июнь, 480–481.
248
А.Н. Пыпин. Вести. Евр., 1872, февр., 603.
249
Записки кн. С.Г. Волконского, 402–403.
Александр Николаевич Муравьев был посвящен в масоны в ложе Елизаветы к добродетели, с 17 апреля 1817 г. состоял вторым надзирателем в ложе Трех добродетелей, а с 1 июля того же года до августа 1818 г. был в ней наместным мастером. К этому времени относится эпизод, сообщаемый биографом брата Александра — М.Н. Муравьева [250] . «Хотя нет основания предполагать, — пишет Кропотов, — что сам император был членом масонства, но что касается до посещения им масонской ложи, то в этом едва ли можно сомневаться. Александр Муравьев не раз рассказывал своим братьям, что император во время посещения масонской ложи, при встрече с ним, попросил его что-то объяснить себе. Изъясняясь с государем, Муравьев обращался к нему, по масонскому обычаю, во втором лице единственного числа. Это обстоятельство произвело на государя, как можно было заметить, неблагоприятное впечатление, и после того, кажется, он более не приезжал уже в ложу. С той поры, по словам Муравьева, началось видимое неудовольствие к нему императора, А. Муравьев был начальником ложи Трех добродетелей». Муравьев, будучи во Франции в 1814 г., получил там седьмую степень. 17 марта 1817 г. Виельгорский в заседании капитула Феникса ходатайствовал о предоставлении Муравьеву высших степеней, опираясь на то, что во Франции Муравьеву была сообщена 7-я степень, как человеку, в котором были замечены потребные качества; со своей стороны, Виельгорский отзывался о Муравьеве как о брате отличных дарований и ревности к ордену, что подавало надежду, что он может быть очень полезен ордену. Капитул согласился утвердить Муравьева лишь в шестой степени, т. е. в степени рыцаря востока и Иерусалима, при условии баллотировки его в 4-ю и 5-ю степени и принятия им присяг 4-й, 5-й и 6-й степеней [251] . Декабрист Трубецкой в своих записках говорит, что «масонство было в большом ходу; Александр Муравьев, бывший тогда молодым человеком, с пламенным воображением, пылкою душою, видел в нем какое-то совершенство ума человеческого, предлагал вступить всем в масоны; он старался и успел сделаться начальником ложи, существовавшей здесь под именем ложи Трех добродетелей» [252] .
250
Кропотов. Жизнь графа М.И. Муравьева в связи с событиями его времени. 1874, с. 187.
251
Моек. Рум. муз., № 88.
252
Довнар-Запольский. Мемуары декабристов, 74 и 76.