Тайные полномочия
Шрифт:
— А не фактически? — спросил он.
— Его к этому подтолкнула смерть князя Бобби и вещь, что пропала из фельдъегерского портфеля, — ответил Ванзаров.
— Может, раскроете нам тайну: что Бобби прятал от всех нас?
— Поверьте, лучше этого не знать… А вот кто украл, охотно.
Генерал выразил интерес.
— Кража, показавшаяся такой загадочной, была примитивна, как фокус ярмарочного балагана, — сказал Ванзаров. — Для него нужен такой же портфель, который так удобно спрятать на спине под пиджаком.
— Где же взять такой портфель? — спросил генерал. — Он же в лавке не продается.
—
— Но взять в охранке портфель мог только…
— Вы правы, — согласился Ванзаров. — Проще всего это сделать агенту охранного отделения. И его куратору.
— Но для чего было все это затевать? Для чего убивать Бобби?
— А вы спросите это у господина Чичерова…
Паша, до сих пор тихонько сидевший в кресле, встрепенулся.
— Я! Что! Ничего! Не понимаю! Странно! Зачем! Так! Говорить! — заторопился он.
— Паша… — только сказал Бутовский. Кажется, удивить его удалось.
— Вас что больше поразило: что рядом с вами все это время находился талантливый агент охранки или что он убил Бобби, Граве и пытался подложить украденную вещь в купе Женечки?
Бутовский не нашелся что ответить.
Чичеров тихонько хмыкнул.
— Ума не приложу, Родион Георгиевич, как вы догадались, — сказал он.
— Все просто, Павел Иванович, — ответил Ванзаров. — Вы один не получали приглашения на двойной литерный и никак не могли знать об этом поезде. Если бы вам не сообщили, когда и откуда он отправляется. Помочь в этом могли только два человека, но называть их мы не станем. Однако вы успели. Зачем? Чтобы закончить дело, которое сорвалось у Секеринского. Вернее Секеринскому вы сказали, что вещица исчезла из дома Рибера. И вы не знаете, где она. Но обязательно найдете. И кто бы ее ни украл, предложите невесте Рибера в качестве прощального поклона от охранки. А между тем вещица эта преспокойно хранилась у вас в кармане. Что было так волнующе. Если бы полковник Секеринский не поспешил в тот вечер, не прибыл раньше времени, то она бы наверняка оказалась в пальто Рибера. Но Секеринский не сдержался. Хуже того: позволил себе импровизацию с расстрелом. Что вас сильно задело. И вы, в свою очередь, решили пощекотать ему нервы. В качестве взаимной любезности… Разве не так?
— Что-то вы много знаете, — сказал Чичеров. — Уж не помог ли кто вам?
— Только вы сами, Павел Иванович.
— Это чем же?
— Логикой поступков. Начнем с расстрела холостыми патронами. Даже охранке такое могло сойти с рук только в одном случае: если вы их агент и не станете жаловаться. Секеринский все же не сумасшедший. Но вас случайно расстреляли. С вами случился неприятный казус. Постыдный на первый взгляд. Однако ничего трагического в нем не было. Скорее — наоборот. Вы ударились о стену, а в заднем кармане брюк разбилась бутылка виски, которую подобрали с пола. Не пропадать же добру. Разводы на брюках, конечно, выглядели некрасиво, но запах виски говорил о другом. Вторая бутылка, к сожалению,
— Это вы ловко завернули…
— Не ловчее вас. Например, как выбрали финальную жертву для Секеринского. Женечка заметила у вас на спине под пиджаком что-то крупное. И, наверное, спросила у вас. Вы отшутились, но след надо было подчистить. Женечка была обречена. Убивать ее было нельзя, она нужна была живой. Мертвой она могла принести куда больше вреда. Чего доброго, Немуров проговорился бы в отчаянии, что видел вашу спину. А так он прикрывал любимую женщину молчанием. Вот только бедный Граве видел вас так мельком, что не мог понять, кому принадлежит эта спина. Что его и сгубило. Услышав, как он говорит о том вечере с Немуровым, вы поняли, что его надо убирать. И в ход пошла оставшаяся бутылка. На всякий случай яд был у вас с собой. Кстати, порцию Бобби сам Секеринский скормил? Он ведь его друг сердечный, клялся отомстить над телом убитого. Наверняка подсказал князю идею с известной вещицей.
Чичеров тяжело вздохнул:
— Бобби мне жалко… Хороший был человек. Не хотел ему зла. Уж так вышло. Говорил же полковнику: не переборщи. Так бы обмороком кончилось, и все. А он с запасом подсыпал. И вот результат…
— С Граве вышло куда проще. Все сразу.
— Он, дурачок, как бутылку увидел, разум потерял. Еще меня спрашивал, не заметил ли чего… А позвольте, господни Ванзаров, вам вопросик предложить?
Ванзаров не возражал.
— Если вы все так знали, отчего меня сразу не брали?
— Я не был уверен, что вы действуете один. Если бы я допустил ошибку, вещица могла растаять совсем.
— И то верно, хотел кое-кого завербовать, — согласился Чичеров. — Немуров с Урусовым были лучшими кандидатурами. Да лень что-то стало…
— Вы… вы… — начал Бутовский, но не смог закончить. Ему так много хотелось высказать человеку, так грязно и подло обманувшему его доверие, что слов таких не нашлось.
— Что я, генерал? — сказал Чичеров. — Обстоятельства сильнее нас. Засиделись мы что-то, пора по домам. Да и спать хочется…
И он сладко зевнул.
— Как «по домам»? — спросил Бутовский, полагая, что это шутка приговоренного. — Да вас надо под арест, под трибунал!
— А вы спросите у мудрого Родиона Георгиевича, можно меня под трибунал… — Чичеров подмигнул.
Пришлось признать: в сложившейся ситуации Чичерову ничего не угрожает. Никто не позволит выставить перед судом агента охранки. Не говоря о тонких моментах высокой политики, так и без агентов остаться можно.
— Неподсуден! — Чичеров с сожалением развел руками.
— Тогда выпьем на дорожку… — Ванзаров взял из рук Лебедева полупустую бутылку виски, налил в стакан, что держался в серебряном подстаканнике, и протянул Паше. — Пейте, Чичеров, ваше здоровье…
Он принял стакан и принюхался.
— Выпьете со мной?
Взяв пустой стакан с чайного столика, Ванзаров плеснул себе.
— Пьем вместе или по очереди? — спросил он.
Чичеров покрутил жидкость в своем стакане.
— Эх, была не была…
Нагнуться Ванзаров успел. Виски полетел прямо на жилетку Лебедева. Чичеров действовал молниеносно. Бросился к окну и сорвал раму вниз. В руке у него появился револьвер.