Тайные раны
Шрифт:
— Обычно-то этим занимались простые патрульные: подумаешь, стычка у ночного клуба. Но нас привлекли, потому что в деле-то участвовал непростой человек. — Он ухмыльнулся. — Понятное дело, они могли бы позволить Рису отметелить Робби, потому как в прошлом году Робби помог заколотить победный гол, когда «Виктория» играла с «Вильей» в четвертьфинале кубка. Но имейте в виду, мы тут, в Вест-Мидлендс, таких штучек больше не устраиваем, хоть вам и вешают лапшу на уши насчет здешних нравов.
Сэм вгрызся в настоящую пакору с рыбой, хрустящую снаружи, тающе-влажную внутри. Пожалуй, зря он решил, что это просто одно из бесчисленных однотипных заведений, специализирующихся на карри.
— Еда отличная, — объявил он, верно
Здоровяк так и просиял:
— Просто классная! Ну, так вот, к тому времени, как мы прибыли, там уже все кончилось. Свидетели говорят: Робби вышел из клуба с парой приятелей, и этот Рис Батлер набросился на него с кулаками. К счастью для Робби, по части драки наш мистер Рис не большой мастак. Он его пару раз ударил то ли руками, то ли ногами, но тут дружки Робби оттащили этого психа и придерживали до тех пор, пока не явились мы с коллегами. А когда мы прибыли, то решили отвезти всех в участок и разобраться там, подальше от любопытных глаз и видеокамер.
От закуски к этому времени остались только крошки. Не успел Сэм перевести дух, как тарелку стремительно унесли и вместо нее уставили стол полудюжиной чаш и пиал. Кроме того, появилась тарелка с грибным бириани [26] , с боков ее окружали стопки разнообразных индийских лепешек. Смесь ароматов защекотала ноздри Сэму, неожиданно пробудив у него аппетит. Сингх нагрузил свою тарелку доверху, жестом предлагая собеседнику проделать то же самое. Сэму не требовалось повторное приглашение.
26
Бириани — индийское блюдо из риса.
— Поначалу Робби хотел спустить дело на тормозах, — продолжал рассказывать Сингх. — Ему в общем-то не причинили никакого вреда. Но я случайно в разговоре назвал фамилию Батлера, и тут вдруг началось: «Закатайте этого сукина сына по полной, он представляет опасность для общества!» Я, честно говоря, не понял, в чем там дело. Оставил его кричать на моего напарника, а сам направился в допросную, — может, думаю, Батлер захочет об этом потолковать. Тут-то все и прояснилось. Мол, Бинди Блис — любовь всей его жизни, да только Робби стоит между ними, обращается с ней не так, как она того заслуживает, вот Батлер и решил его проучить.
Сингх указал вилкой на темно-бурое тушеное мясо:
— Просто язык проглотишь. Баранина, шпинат, баклажаны и еще приправы — никто не знает какие, кроме моей тетки. За такую штуку вы родную бабушку готовы будете продать.
Он оторвал кусок параты [27] и подобрал всю баранину, стараясь не пролить ни единой капли подливки.
— Ну, я ему все и изложил. Мол, если он будет и дальше продолжать в том же духе, то в конце концов попадет за решетку. И разъяснил, как это разрушит всю жизнь такого, как он, парня из среднего класса. Потеряет дом, работу, ну и так далее… Тут-то он и сломался. Слезы, сопли. Оказалось, работу-то он уже потерял. Это его и сорвало с катушек. В общем, мы с ним немного потолковали, и к концу беседы он, похоже, все осознал.
27
Парата — индийская плоская лепешка.
Сингх прервался, чтобы заглотить очередную порцию.
— Жратва знатная, — снова похвалил Сэм. — Особенно после такой трудной недельки, которая мне выпала. И что было дальше?
— Ну, потом я вернулся еще раз перемолвиться словечком с Робби. Этому тоже объяснил, что не будет никакой пользы ни ему, ни его подружке, если он потащит
Он выжидательно посмотрел на Сэма.
— И что было дальше? — вежливо спросил Сэм.
— Я сдержал слово. Еще несколько месяцев примерно каждые две недели неожиданно заскакивал к Батлеру. В первый раз оказалось, что у него вся квартира завалена снимками Бинди и статьями про нее. Я сказал, что ему надо бы избавиться от этого хлама. Что, если он действительно хочет забыть ее и собирается вести нормальную жизнь, совершенно ни к чему постоянно пялиться на ее лицо. Когда я к нему явился в следующий раз, у него все было прибрано. Никто бы не подумал, что он вообще когда-нибудь про нее слышал. Так оно и пошло. Ни она, ни Робби мне ни словечка о нем не говорили, так что, думаю, обещание он сдержал. А потом, недель шесть назад, ему наконец удалось найти работу. Перебрался в Ньюкасл. Вот и вся история.
Он ненадолго отвлекся от еды и стал шарить по карманам. Извлек сложенный листок бумаги и передал Сэму:
— Его тамошний адрес. Он теперь обитает в Тайнсайде [28] .
Сэм не глядя спрятал бумажку в карман:
— А эта его новая работа… Чем, собственно, живет этот Батлер?
Джонти Сингх медленно расплылся в лукавой улыбке:
— Я уж думал, вы никогда не спросите. Он работает лаборантом на фармацевтической фабрике.
Кэрол права: он охотится на призраков. Хотя и не на тех, каких она себе воображала. Тони перекатил голову по подушке. Ему нужно было поговорить, однако подходящего слушателя для него сейчас найтись не могло. Он не хотел сообщать Кэрол такие подробности, а единственный психиатр, которому он достаточно доверял, чтобы облегчить перед ним душу, проводил годичный академический отпуск в Перу. А уж кому-нибудь из прислужников миссис Чакрабарти он и думать не мог рассказывать об этих своих невзгодах.
28
Тайнсайд — городская агломерация в Западном Йоркшире, вокруг Ньюкасла-на-Тайне.
Он вздохнул и нажал кнопку вызова сиделки. Все-таки есть человек, которому он может доверить свои тайны. Вопрос лишь в том, позволят ли Тони нанести ему визит.
Потребовалось двадцать минут, звонок Грише Шаталову, инвалидное кресло и носильщик, чтобы Тони наконец очутился наедине с замороженным трупом Робби Бишопа. В этом кресле Тони сел спиной к штабелю железных ящиков морга. Ящик, где покоился Робби, поставили рядом с ним.
— Я бы тебя не узнал, — заговорил Тони, как только дверь за носильщиком закрылась. — Обещаю, я сделаю все, что могу, лишь бы помочь Кэрол найти того, кто это с тобой сотворил. Но в благодарность ты меня выслушай.
Есть вещи, которые ни одной живой душе не расскажешь. Особенно при моей работе. Нельзя подготовиться к тому ужасу и отвращению, которое ты можешь увидеть на их лицах. И это ведь только начало. Они не смогут оставить все как есть. Они решат, что им надо что-то сделать. Сделать со мной.
А я не желаю, чтобы со мной что-то делали. Не потому, что я счастлив, не испытываю страданий и хорошо приспособлен к жизни. А потому, что я не из тех, с кем что-то делают. Да и как иначе, при моей-то работе?