Тайные смыслы Второй мировой
Шрифт:
Спустя год подвели итоги первых двух месяцев войны. Выявились такие недостатки:
По танку КВ
а) при попадании снаряда и крупнокалиберных пуль [164] происходит заклинивание башни;
б) дизель имеет малый запас мощности, вследствие чего мотор перегружается;
в) главный и бортовой фрикционы выходят из строя.
По танку Т-34
а) броня с дистанции 300–400 м пробивается 37-мм бронебойным снарядом. Отвесные листы бортов пробиваются 20-мм бронебойным снарядом. При преодолении рвов вследствие низкой установки машины зарываются носом, сцепление с грунтом недостаточное из-за относительной гладкости траков;
164
КВ — тяжелый
б) при прямом попадании снаряда проваливается передний люк водителя; [165]
в) гусеница слабая — берет любой снаряд;
г) главный и бортовой фрикционы выходят из строя. [341] Т-34 стал одним из лучших в мире танков лишь после долгих доработок… [166]
Т-34
А вот что пилоты говорили о новых истребителях МиГ-1 и МиГ-3: «Самолет на пилотаже требует большого внимания, т. к. при малейших нескоординированных действиях срывается в штопор. На посадке не терпит даже малейших ошибок. Среднему летчику овладеть техникой пилотирования на МиГ-1 — МиГ-3 трудно и не без риска для жизни». «При пристрелке большинство пулеметов по различным заводским дефектам совершенно не стреляли». «Пулеметы не стреляют или дают сплошные задержки» [342].
165
Люк водителя так и остался самым уязвимым местом Т-34, и немцы по нему прицельно били. Переместить его с лобовой части танка конструкторы не смогли.
166
«Стройный» танк с длинным стволом (Т-34-85) создан лишь в 1944-м. Однако в большинстве фильмов о войне он бодро катается уже в приграничных сражениях… Эстетизм у режиссеров победил историческую правду.
— Немецкая техника тоже не была идеальной, — возразит знаток.
Верно.
Немцы напали на нас с устаревшими танками Pz. II и Pz. III; более совершенных Pz. IV не хватало, а «тигры» появились лишь в 1942-м. Пикирующий бомбардировщик Ю-87 («штука» [167] ) вообще шасси не убирал, что гробило аэродинамику.
Но англосаксы обеспечили немцам в 1939–1941 годах масштабные учения в условиях, максимально близких к боевым (Европа ведь сопротивлялась символически). И вермахт научился четко координировать действия родов войск — благодаря радиосвязи и продуманной логистике. Скажем, в трудные для наземных частей моменты вовремя прилетали эти самые «штуки» и накрывали противника бомбами. Мы это освоили далеко не сразу.
167
Странно, но это слово не русское. Stuka — сокращение от нем. Sturzkampfflugzeug (пикирующий бомбардировщик).
— Отговорки! — скажете вы. — Все равно техники у немцев было меньше, чем у нас! С чего они побеждали-то?
Многое тут сплелось…
Историк А. Исаев считает, что «главная причина поражений 1941 года — разорванность РККА на три эшелона без оперативной связи друг с другом. Над каждым из эшелонов (войска у границы, выдвигающиеся к границе „глубинные“ дивизии округов и второй стратегический эшелон) немцы имели численное превосходство. И каждый из эшелонов имел плотность построения, не пригодную ни для обороны, ни для наступления.
Вермахт поочередно перемалывал эти три „забора“ на своем пути. То есть сначала войска у границы, потом, пройдя 200–300 км, „глубинные“ дивизии округов, потом второй стратегический эшелон на рубеже Западной Двины и Днепра. Каждый
Почти то же пишет историк М. Гареев: «Приграничные военные округа должны иметь тщательно разработанные планы оборонительных операций. Если бы такие планы были, то по-другому располагались бы группировки сил и средств, по-иному строилось бы управление и осуществлялось эшелонирование материальных запасов и других мобилизационных ресурсов.
Готовность к отражению агрессии требовала также, чтобы операции были подготовлены в материально-техническом и инженерном отношениях, были освоены командирами и штабами. Очевидно, что в случае внезапного нападения не остается времени на подготовку таких операций. Но этого не было сделано в приграничных военных округах» [344].
Изложу своими словами.
Войск-то у нас на западе хватало, но их поставили в три линии, разделенные сотнями километров. Да и линии были не сплошными, дивизии кучковались врозь. И оборонительную стратегию не разработали. [168]
Что вышло в итоге? Удар четырех с половиной миллионов немцев 22 июня приняли не три миллиона наших, а втрое меньше. Вот вам уже более чем трехкратный перевес! Вдобавок боеприпасы и ГСМ [169] зачастую хранили вдали от войск, так что наши многочисленные танки превратились в железки бесполезные.
168
Но это не значит, что мы готовились нападать! Реального наступательного плана тоже не было. Войска просто двигались к границе, без ясной цели.
169
Горюче-смазочные материалы.
Но вот КТО и ПОЧЕМУ допустил такие чудовищные ошибки?
Отвечу позже…
Кроме ошибок, есть и объективные причины. Вдоль границы наши войска растянулись более-менее равномерной ниткой. А немцы-то прорывались не сплошь, а ударными группами! И на острие прорыва их перевес становился многократным.
Это, кстати, вообще беда обороны при длинном фронте: никогда не знаешь, где ударят, — и приходится защищать всю линию, распыляя силы. Разведка, конечно, выясняет планы противника, но редко удачно…
— Хорошо, — скажете вы. — Немцы прорвались в нескольких местах — но ведь меж клиньями остались наши! Они могли ударить врагу по флангам и отрезать их прорвавшиеся части!
Могли. И кое-где это делали.
Но в том и суть блицкрига, чтоб обороняющихся не выбивать физически, а дробить и окружать. Часть прорвавшихся сил вермахт пускал на окружение наших войск; так ослаблялся главный удар, но оно того стоило. Ведь окруженные резко слабеют: и снабжение теряют, и оптимизм. Потому либо отсиживаются тихонько, либо сдаются, в лучшем случае прорываются к своим. Но бить врага по флангам они практически неспособны.
Некоторые видят причину поражений также в этом:
— Не хватало автоматов и противотанковых ружей!
Это не так.
Тогдашние автоматы стреляли слабым пистолетным патроном, фактически — лишь на сотню метров и с плохой прицельностью. Немцы этот недостаток тоже прекрасно видели, и МП-40 (так называемый «шмайссер») [170] имели, в основном, тыловики. Реальные бойцы вермахта вооружались винтовками, как и у нас.
Трехлинейка Мосина, понятно, уже устарела, и к началу войны главным оружием нашей пехоты стала самозарядная винтовка СВТ-40. Но затем ее вытеснил автомат ППШ, имевший единственное, но важное в тотальной войне преимущество: дешевизну. Ну и простоту изготовления. [345]
170
Конструктор Хуго Шмайссер его не проектировал.