Тайные страсти

Смарт Алекса

— Я цела, только несколько ушибов… но боюсь, долго не продержусь.

Последнее слово перешло в вопль, потому что шерстяной плащ, судя по всему, начал рваться, и Марселла сползла вниз. В то же мгновение раздался страшный раскат грома, сверкнула молния и несколько дождевых капель упали на крышу, намочив черепицу.

«Нет, не надо дождя… не сейчас…»

Марселла зажмурилась, едва осмеливаясь дышать, прислушиваясь к доносившимся снизу ободряющим крикам мужчин.

— …Веревку, — торопливо предлагал Кларри. — Мы могли бы опустить с платформы веревку,

чтобы она обвязалась вокруг талии.

— У нас нет времени искать веревку, даже если та окажется достаточно длинной, — откликнулся Гарет. — Кроме того, хватит одного порыва ветра, и Марселлу снова понесет вниз. Я сам пойду за ней.

«Нет!» — попыталась протестовать Марселла, однако зубы у нее стучали от страха и холода, и она не могла вымолвить ни слова. Плотно закрыв глаза, Марселла прислушалась к уже знакомым шагам ступающих по крыше босых ног, потом различила голос Гарета:

— Марселла, ты меня слышишь? Я хочу, чтобы ты делала в точности все, что я скажу, и я мигом тебя вытащу отсюда.

Открыв глаза, она увидела Гарета совсем рядом. Он непринужденно склонился над ней, словно денди в гостиной.

Марселле удалось кивнуть в ответ, и Гарет заговорил вновь:

— Носки твоих туфель находятся всего в нескольких дюймах от края крыши. Я возьму тебя за руку… вот так, взял, а теперь буду подтягивать тебя наверх. Ты же подними правую ногу и обопрись кончиком туфли о край. Так, хорошо. Теперь сделай то же самое левой.

Все еще лежа на крыше, Марселла нашла опору для второй ноги. После этого Гарет дернул за ленты, которыми был завязан капюшон плаща. Порыв ветра тут же подхватил плащ и унес во тьму, словно огромную летучую мышь.

— Все в порядке, милая, — с улыбкой подбодрил Гарет жену. — Это было самое трудное. А уж пройти вдоль этого края к окну будет совсем легко.

— Легко?! — изумленно и недоверчиво отозвалась Марселла, наблюдая за Гаретом, который с грацией канатоходца стоял на узкой полоске черепицы, без труда сохраняя равновесие. — Но я не могу.

— Можешь, милая, и сделаешь это, — непререкаемым тоном заявил он.

Ужас сковал Марселлу при одной мысли о том, как она будет балансировать на краю крыши. Но не оставаться же здесь, вцепившись в черепицу, пока холод и усталость не заставят разжать пальцы.

— Хорошо, — прошептала Марселла. — Так что мне делать?

— Сначала закрой глаза и протяни мне руку, я помогу тебе встать.

В следующее мгновение пальцы Гарета, словно теплые стальные браслеты, сжали руку жены. Потом он буквально поднял Марселлу и поставил рядом с собой. Через тонкие подошвы туфель она хорошо чувствовала неровную поверхность черепицы, поэтому знала, чего следует опасаться.

— Отлично, милая, — одобрительно отозвался Гарет, голос его был таким же теплым, как и пальцы, охватившие ее руку. — А теперь я хочу, чтобы ты открыла глаза, но запомни: ни в коем случае не смотри вниз. Просто не своди с меня глаз и делай в точности все, что я скажу.

Марселла кивнула, поднимая лицо, потом медленно открыла глаза и, встретившись с

взглядом мужа, увидела в нем свое спасение. Однако искушение посмотреть вниз было почти неодолимым, поэтому Марселла, чуть покачнувшись, оперлась на руку Гарета.

— Стой уверенно и не своди с меня глаз, — приказал он.

Обретя относительную устойчивость, Марселла, наконец, перестала цепляться за запястье Гарета.

— Я… я не могу позволить тебе сделать это, — тоскливо прошептала она, когда на черепицу упало еще несколько капель. — Оставь меня. Спасайся, а я уж как-нибудь сама.

— Не выдумывай, милая, — покачал головой Гарет. — Мы сделаем это вместе или не сделаем вообще. Просто выполняй в точности то, что я скажу.

— Но если я поскользнусь, т-ты упадешь вместе со мной…

— Тогда мы умрем вместе. Что ж, весьма подходящий трагический конец, о котором — я уверен, — неделями будет сплетничать высший свет. Однако я не собираюсь этого допустить. Хотя нельзя сказать, будто меня не прельщает перспектива умереть в твоих объятиях.

Гарет весело улыбнулся, и у Марселлы возникло подозрение, что он даже радуется опасному моменту.

— И все-таки, я предпочитаю, чтобы это случилось в постели, лет эдак через пятьдесят, — продолжал Гарет.

— Но…

— Послушай, Марселла, — резко оборвал он ее возражения, сразу став серьезным. — Если я позволю тебе упасть, значит потеряю то, что мне дороже всего на свете… а Невилл выиграет эту схватку.

— Невилл! — воскликнула Марселла. — Проклятье! Я совершенно забыла о нем, — потом она вспомнила странный крик и спросила: — Он?..

— Умер, — кивнул Гарет. — Когда ты упала, Невилл, очевидно, решил, что пуля попала в цель, и ты убита. Не успел я ничего предпринять, как он сбросился вниз с платформы… и избавил меня от необходимости его убивать.

Холодное сожаление, прозвучавшее в голосе Гарета, заставило Марселлу поежиться, но теплота других слов согрела ее. «То, что дороже всего на свете», — удивленно подумала она, сильнее сжимая запястье мужа.

— Хорошо, милорд Вольф, — как можно более твердым голосом сказала Марселла, — говорите, что нужно делать, а я буду беспрекословно вам подчиняться.

— Это именно то, что мечтает услышать любой мужчина, — заметил Гарет, задорно изогнув бровь. — Теперь поставь вперед правую ногу… потом левую… и помни: не смотри вниз…

От окна их отделяло всего шагов десять, но продвижение вперед было ужасно медленным. Все чувства Марселлы панически обострились от страха, ноги дрожали, но, вслушиваясь в жесткие слова указаний Гарета, она продолжала перемещаться по краешку крыши.

Несколько раз дождь то начинался, то прекращался. Промозглая сырость пропитала ее тонкое платье. Капли дождя стекали по щекам Марселлы, смешиваясь со слезами, которые незаметно для нее сами собой брызнули из глаз. И если шаги Марселлы все-таки были твердыми, то это чудо следовало приписать только железной воле Гарета… или невидимым духам, призракам предков Нортрапов, обеспечившим им путь к спасению.