Тайные судьбы
Шрифт:
– Ты еще не знаешь, что такое настоящая ссора, – рассмеялась Марина.
– Неправда, знаю. Разве ты забыла, что у меня пятеро братьев и сестер?
– А у меня одна сестра, но она переспорит кого угодно.
– Почему она не приедет учиться сюда? – спросила Тесс.
– Потому что я не хочу.
– Разве все всегда делается по-твоему?
– Я наследница престола, – ответила Марина. – Конечно, все мои желания исполняются.
Впервые Марина похвасталась своим положением.
– Прости нас незнатных, что осмелились тебе перечить, – уколола ее Тесс.
– Я
– Нет, я имела в виду именно это.
– Ты не оговорилась? – нахмурилась Чарли.
– Могу повторить. Моя сестра – полная идиотка.
– Ты знаешь, как говорят: у всякого о всяком свое мнение, – рассмеялась Тесс.
Чарли не знала, как ей остановить Тесс. Она не желала, чтобы кто-то портил ей настроение перед вечерним свиданием.
– Даже если Алексис идиотка, – сказала Чарли, – наверное, ей нелегко всегда быть на втором месте.
– Моя сестра умеет показать мне, что не считает себя второй. Она не захотела учиться в колледже, потому что выходит замуж.
– Она выходит замуж? – заинтересовалась Чарли.
– В июне. За лорда Джонатана Дюваля. Жениха с титулом, но без денег.
– В двадцать лет еще рано выходить замуж, – заметила Тесс.
– Но не для Алексис, которая хочет обскакать сестру и поскорее произвести на свет наследного принца, – уточнила Марина.
– Первого внука короля, – пояснила Чарли.
– Следующего после меня наследника престола, если у меня не будет детей.
– Алексис не любит этого, как там его, лорда?
– Алексис любит только одну себя. Джонатан Дюваль – это средство. Путь к достижению цели.
Марина отбросила назад свои длинные черные волосы, и Чарли в который раз поразилась ее красоте, ее белоснежной коже и глубине глаз. Хотя Марина была невысокого роста, ее манера держаться говорила сама за себя: в ней чувствовались уверенность, благородство, высокое происхождение. Чарли посмотрела на спортивный костюм Марины: на любом другом это был бы просто спортивный костюм и не больше, но только не на Марине. Марина носила его, словно элегантное бальное платье. Аккуратно развешивая свой шелковый ансамбль на плечики, Чарли думала о том, что, сколько бы денег она ни тратила на одежду, ей все равно не дотянуть до Марины. До ее класса.
– Возможно, вы удостоитесь чести познакомиться с Алексис. Перед моим отъездом сюда она грозилась прилететь в Америку за подвенечным платьем, – сказала Марина и с этими словами скрылась в своей комнате.
– Можешь себе представить этих двоих вместе? – шепнула Тесс, обращаясь к Чарли.
Если в соседней комнате Марина и слышала замечание Тесс, то никак его не прокомментировала.
– Как насчет вечеринки у нас в мужском общежитии? – предложил Венс, спускаясь по крутой широкой лестнице Спрингфилдского концертного зала.
– Я думала, мы пойдем в ресторан, – напомнила Венсу Чарли.
В прошлом году она побывала всего на одной такой вечеринке, и даже после стирки от ее платья несло пивом и табаком.
Они пересекли небольшой
– Мне надо хотя бы на пару минут забежать к себе в общежитие, чтобы отметиться. После мы можем уйти.
– Согласна, – улыбнулась Чарли.
Он распахнул перед ней дверь английской спортивной машины.
Все сорок пять минут, пока они ехали от Спрингфилда до Амхерста, Венс болтал о чем попало: о себе, отце-конгрессмене и офисе в Нортгемптоне, в открытии которого Венс недавно участвовал, чтобы отец был поближе к своим избирателям.
– Во время последней избирательной кампании отец обещал гражданам, что станет более доступным, – рассказывал Венс. – Времена меняются. Политики тоже. После Уотергейта требования к кандидатам возросли.
Судя по его тону, он считал это несправедливым. Чарли легко соглашалась с ним, хотя в действительности ей было все равно. Она наслаждалась ездой в дорогом автомобиле и хотела, чтобы все, кого они обгоняли, завидовали девушке в модном шелковом костюме. Она чувствовала себя на своем месте.
– Моя подруга встречается с парнем из Амхерста, – вставила Чарли, когда Венс на секунду смолк.
– Как его зовут?
Чарли задумалась.
– Кажется, Питер. – Чарли не могла вспомнить фамилию друга Тесс. – Он на последнем курсе.
Венс съехал с шоссе и свернул на мост Президента Кулиджа, больше известный всем под названием «Зеленый мост».
– В нашем общежитии нет никого по имени Питер. Какой у него автомобиль?
– Какой автомобиль? – удивилась Чарли.
Венс переключил скорость и рассмеялся.
– Отец говорит, что по автомобилю можно узнать о человеке все. Чем лучше автомобиль, тем больше у хозяина денег. – Венс подмигнул Чарли. – Думаю, что в наше время это касается и женщин. Какая у тебя машина?
Чарли быстро отвела глаза и стала смотреть в окно.
– «Понтиак», – наконец ответила она.
– «Файерберд»? Что ж, неплохо.
Чарли подумала, что это было ложью всего наполовину. О’Брайаны действительно имели «понтиак», но старый, с четырьмя дверцами. Она не стала рассказывать Венсу, что у машины проржавело днище и что обивка в салоне склеена изоляционной лентой.
Здание общежития, большое и просторное, было отделано с явным расчетом на мужской вкус, словно в знак протеста против того, что два года назад Амхерстский колледж открыл свои двери и для девушек. Заполненная шумной толпой гостиная была украшена флагами и плакатами, славящими различные футбольные победы. На крышке рояля в углу громоздились кучи бумажных тарелок с недоеденной пиццей, колбасой и фасолью; подоконники высоких окон без штор и батареи были уставлены подносами с остатками картофельных чипсов и соленого печенья. В воздухе висел резкий запах пива, а пение, смех и крики были такими оглушительными, что Чарли не могла разобрать, какая музыка вырывалась из мощных динамиков, подвешенных высоко под потолком. Вечеринка студенческого братства была в полном разгаре.