Тайные судьбы

Стоун Джин

– Мы делаем печенье, – сказала Конни О’Брайан.

Чарли оглядела разложенное на подносах готовое печенье в форме звездочек, венков и елок.

– Постой, я еще не покрыл их глазурью! – закричал кто-то из младших детей.

Чарли представила их всех Марине, начиная с самого старшего и кончая самым маленьким Шоном Патриком.

– Я сейчас подогрею молоко для горячего шоколада, – пообещала Конни О’Брайан.

– А где же папа? – спросила Чарли, взлохматив волосы Шона Патрика.

– Прямо за твоей спиной, – отозвался мужской голос.

Чарли обернулась и бросилась в объятия высокого,

уже полнеющего отца. Искренний смех и сердечные поцелуи создавали особую теплую атмосферу, и Марина почувствовала, как у нее навернулись слезы на глаза. Она горячо любила своих родителей и знала, что они так же горячо любят ее, но никогда она не была свидетелем столь открытого проявления чувств. Такая открытость не могла существовать в стенах дворца.

– Позвольте мне самому представиться, – сказал отец Чарли, протягивая руку Марине. – Джек О’Брайан, ваш покорный слуга. Рады видеть вас в нашем доме.

Его рукопожатие было сердечным, а слова искренними.

– Дорогая, – повернулся он к жене, – кажется, я что-то слышал о горячем шоколаде?

– Сейчас будет готов, – подтвердила Конни О’Брайан, вынимая из холодильника молоко.

Марина видела жизнь сплоченной семьи, слышала смех и разговоры ее многочисленных членов. Это была настоящая семья и свободные люди.

Накануне Рождества они отправились за покупками. Марина снова спрятала волосы под вязаную шапочку и надела черные очки. Она не хотела нарушать обещания, данного Николасу.

– Интересно, чем сейчас занята Тесс, – сказала Чарли, когда они шли мимо витрин, заполненных куклами, детскими игрушками и елочными украшениями.

– Вряд ли она занята покупками подарков для детей, – отозвалась Марина.

– Мне жаль, что мои братья и сестры так быстро растут, – заметила Чарли. – Зайдем сюда. Наверняка Шейле понравится эта кукла.

Марина послушно вошла за ней в небольшой магазин игрушек.

Кукла стоила шестнадцать долларов, а у Чарли было всего сорок. Сорок на все про все.

– Я куплю ее для Шейлы, – предложила Марина.

Чарли бросила на нее гордый взгляд.

– Нет, Марина, спасибо. Мы найдем что-нибудь подешевле.

Марина почувствовала смущение.

Когда они вышли на улицу, там, на противоположной стороне, уже играл духовой оркестр.

– Это Армия спасения, – объяснила Чарли. – Они собирают деньги для бедных. Давай подойдем.

Дождавшись зеленого света, они перешли на другую сторону, где, немного фальшивя, но весело шесть мужчин и женщин в черной с красным форме дули в разные медные духовые инструменты. Чарли достала из кармана две бумажки по доллару и опустила их в блестящую красную кружку.

– Я не знала, что у тебя есть деньги на пожертвования, – заметила Марина.

– Но ведь это Армия спасения, – пожала плечами Чарли.

Они пошли дальше. Марина не понимала, как Чарли, у которой денег в обрез, могла пожертвовать целых два доллара. Но многое в Питсбурге и его людях было пока непонятно Марине. Она была рада, что приехала сюда.

В тот день, накануне Рождества, они ходили на вечернюю службу в большую старинную церковь, сиявшую огнями свечей, украшенную гирляндами из лампочек и до предела заполненную прихожанами в простой теплой одежде,

в перчатках и шарфах явно домашней вязки. Марина вспомнила дворцовые гардеробные, набитые роскошными манто и пушистыми муфтами. И все эти дорогие меха принадлежали всего лишь трем женщинам. На это Рождество их будет только двое. Марина застегнула воротник своего дешевого пальто. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой элегантной. И такой счастливой.

После службы они вернулись домой, чтобы насладиться вкусным праздничным ужином, картофельной запеканкой с мясом и домашним печеньем. Потом Конни села за пианино и неуверенно, двумя пальцами заиграла рождественские гимны, и все хором запели. Никогда прежде Марина не слышала такой прекрасной музыки.

Когда же детей наконец уложили спать, Марина и Чарли занялись упаковкой подарков. На свои скромные сбережения Чарли сумела купить подарок для каждого члена семьи, а Марина наполнила маленькие мешочки конфетами, апельсинами и орехами, как это было принято в Новокии. Они положили подарки под елку, которую дети украсили гирляндами из воздушной кукурузы и разноцветными бумажными цепями, а Джек О’Брайан – яркими лампочками.

Это был волшебный удивительный вечер, до предела заполненный радостью, и все же Марина не могла заснуть на раскладушке, поставленной для нее в комнате, где жили сразу трое: Чарли, Морин и Шейла. За весь вечер никто не обмолвился о том, что Джек О’Брайан безработный, никто не плакался на судьбу и не жаловался. О’Брайаны обладали богатством, которого не могли дать ни деньги, ни работа: они любили друг друга глубочайшей любовью, способной преодолеть все препятствия. И хотя Марина знала, каким ударом для Чарли будет потеря стипендии в Смитовском колледже, она чувствовала, что ее подруга преодолеет любые невзгоды и будет радоваться самой малой улыбке судьбы, как завтра утром дети будут радоваться своим дешевым подаркам от Санта-Клауса.

Марина повернулась на бок и покрутила на пальце кольцо с сапфиром и бриллиантами. «У меня так много всего, – думала она, – у меня так много всего, и все равно они богаче».

Марина тихо поднялась с раскладушки и прокралась вниз в гостиную. Она опустила свое кольцо с сапфиром и бриллиантами в вязаный чулок с вышитой надписью «Папа», висевший рядом с другими у камина. Кольцо, которое не только поможет заплатить взносы за дом, но и преодолеть другие трудности. Тогда любовь в этой семье будет не единственным подарком, согревающим их души.

Джек О’Брайан посмотрел на кольцо, блестевшее в утреннем свете, и сказал:

– Мы не можем принять такой дорогой подарок.

Марина оглядела столпившихся вокруг членов семьи, в халатах, с растрепанными после сна волосами и розовыми от праздничного возбуждения лицами, и ответила:

– Если вы не примете подарка, я уеду.

Конни О’Брайан плакала. Чарли сидела открыв рот. Данни ходил взад и вперед по сплетенному из веревок ковру.

– У вас нет работы, мистер О’Брайан, – осторожно произнесла Марина. – Я не хочу вас обидеть. Я хочу вам помочь. Вы сделали мне подарок, пригласив к себе в дом, я отдаю вам в подарок то, что у меня есть с собой. Поверьте, ваш подарок значительно дороже моего.