Тайные тропы
Шрифт:
— Темно и тесно, — донесся до нас спертый голос Аркаши. — Но двигаюсь! Ой!
— Чего «ой»?
— Свалился! Тут не пол в пол! Блин, криво объяснил. Тут…
— Да ясно уже, — крикнула в лаз Светлана. — Ладно, теперь я поползу.
За ней пришла моя очередь, и вот тут я понял, почему она называла этот лаз «шкуродером». Точнее определение ему не придумаешь, «шкуродер» и есть. Ползешь, точно червь, в узком пространстве, скребешь всем, чем можно, о стены, которые окружают тебя со всех сторон, а в голове только одна мысль: «А вдруг именно сейчас где-то там, наверху, вылетит из какой-то каменной плиты ма-а-а-аленький такой камушек, после чего вся эта механика придет
Впрочем, под землей время на самом деле движется немного иначе, в первую очередь по той причине, что ты не ощущаешь его хода. Нет зримых признаков того, что оно движется, вокруг все одно и то же — темнота да камень вокруг. И — тишина, которую разве какая капель нарушает. Нет, антураж периодически меняется, после лаза из штольни мы, например, попали в небольшую пещеру, стены которой были исчерчены какими-то темно-блестящими жилами неизвестной мне горной породы. Может, это кварц, может, еще чего. Я не геолог, не знаю. Смотрелось в свете фонарей это красиво. А через час мы уже шлепали по густой жиже, оказавшись в очередной штольне, которую, похоже, подтопил вчерашний ливень. Хотя, может, тут и всегда так?
Но все равно — вокруг одно и то же, что, конечно, здорово долбало по психике. Плюс отдельно донимало осознание собственной недальновидности. Уже спустя сутки я понял, каким же забавными и нелепыми были все мои недавние суждения вроде: «Поедем на Урал и там, под горами, разберемся, чьи в лесу шишки». Отчего я был так уверен в том, что здешние подземные чертоги это что-то вроде Силикатов или «Партизанки» в Подмосковье? Там все изведано, исхожено, на стенах есть куча разных знаков, по которым можно дойти куда угодно. А тут… Права Светка тогда в лесу была. Это не просто камень, лазы и пещеры. Это отдельный мир, отдельная вселенная, живущая по своим законам и плевать хотевшая на все, что происходит вне ее. И в которой нас, кстати, никто особо не ждал в гости.
Представляю, что бы по этому поводу сказал мне Мирослав. Он всегда умел найти такие слова, вроде бы и не осуждающие, но пробирающие до самого нутра, до последней жилки. И аргумент вроде «так это все делается не для меня, а для тебя» к рассмотрению бы не принял, бросив свое привычное: «Я тебя об этом не просил».
Да, не просил. Но о некоторых вещах просить и не надо, они сами собой подразумеваются. Есть долги, не вернуть которые хуже, чем умереть. Или даже так — лучше умереть, пытаясь вернуть такой долг, чем долго жить с осознанием собственной ничтожности. Я не самый лучший из людей, сам про то знаю, но вариант с долгой жизнью, заполненной поисками оправдывающей аргументации из серии «Это просто невозможно, потому что…» точно не мой.
Вот только осознание подобного тут, в поземных переходах, мне никак не помогает. В какой-то момент я окончательно перестал понимать, куда мы идем. Да и не я один.
— Хрень сплошная, — сказала Светлана на очередном привале, в не знаю какой раз перелистав в телефоне десяток имеющихся карт. — Они все одинаково подходят и не подходят. Вот — «шкуродер», пещера с ручьем, переход. Вроде все так?
— Так, — оторвалась от гемокона Марго. Она, кстати, в какой-то момент перестала стесняться питаться на наших глазах, чем здорово шокировала Аркашу. Нет, он про нее все знал, но все же вид утоляющего кровью голод вурдалака на него, как на свежего человека, произвел неизгладимое впечатление.
— Вот только пещеры, в которой мы сидим, тут нет! — хлопнула ладонью себя по ноге Метельская. — Тут вон три выхода. Два явно ведут вниз, один наверх. Такое не отметить не могли.
— Так на какой-то карте была пометка «пещера с тремя вых». — Я хрустнул галетой. — Сам видел. Еще тогда, на входе.
— Есть такое, — подтвердила женщина. — Вот она. Но тут ведь еще и затопленная штольня значится, причем перед пещерой. Ладно, предположим, вода высохла. Но «шкуродерка»? Она куда делась? Короче — ну на фиг, не буду я больше мозги себе ломать. Идем и идем. Куда-то да выйдем.
— Так себе план, — возразил ей Аркаша. — Вообще-то мы тут не на прогулке, а по делу. Нам нужно достичь определенной цели, а не просто потаскаться по этим подземельям, а после усталыми, но довольными вернуться домой. Максим, ты чего молчишь?
— А что тут скажешь? — Я отпил воды из фляги. — Вы оба в чем-то правы, вот только от того никому не легче.
— Сомнительная позиция! — возмутился Стрелецкий. — Вообще-то ты нанят с определенной целью и должен приложить все силы для выполнения поставленной задачи.
— Уже прилагаю, — я обвел рукой небольшую пещеру, где мы расположились, — вон куда забрался. Поверь, дружище, доброй волей я бы сюда сроду не полез.
— Твои слова смахивают на оправдания, — заявил юноша, — а действия — на саботаж! Разве нет Походить недельку по этим шахтам, и потом сказать: «Не получилось»! Нехорошо! Некрасиво!
— Будет истерить. — Светлана растянулась на синем каремате, глянула на часы, а после выключила фонарь на каске. — Дай покою. Наверху ночь, давайте и мы маленько покемарим.
— Правильное решение, — согласился с ней я, убрал флягу в напоясный чехол и хлопнул Аркашу по козырьку каски. — Утро вечера мудренее. Авось завтра будет веселее, чем сегодня.
Увы, но день следующий начался, как и все предыдущие — мы брели все в той же темноте и тишине, то перелезая через обломки камней, то протискиваясь между узкими скальными породами, то оказываясь в штольнях, которые невесть кто и невесть когда пробил тут. Если это были люди — где их следы? Сгнившие остатки подпор, проржавевшие насквозь кирки или чем там они орудовали, еще что-то? Человек если куда попал, то он всегда оставляет после себя кучу разнообразного хлама, который не считает нужным прибрать. Воздух тут сухой, в пыль прямо все рассыпаться не могло.
А если их сотворили не люди, то кто тогда? Не гномы же? Они на Урале сроду не проживали, это факт. Даже не потому, что они фольклор, причем не наш, а европейский. Просто если бы тут некое подобное подгорное племя водилось, то хоть какой-то след от него в легендах и сказах остался, хоть бы у того же Бажова. Я сказы Павла Петровича читал, и в детстве, и после, нет там ничего такого. Нет, упоминались в одном какие-то «стары люди», которые в Думной горе жили, но они тоже не сильно монтируются под наши обстоятельства. Насколько я помню, эти «стары люди» золото не жаловали и подземными работами не занимались. Да и до Думной горы мы никак добраться так скоро не могли.