Тайные врата
Шрифт:
Пьер не задавал вопросов, он просто двигался в такт музыке. У него была отличная партнерша. На самом деле он мало знал о ней, но это и хорошо. Она создана не для него, нет. Он вспомнил разговор с коллегой в тот день, когда узнал, что Эмма уезжает работать в США и что она выходит замуж, – приятель Жак сообщил ему эту новость.
«Кстати, ты в курсе? Эмма Шеннон уезжает в США. Там у нее жених». – «Да? А кто он?» – «Некий Брэдли Шпитс, банкир». – «Повезло мужику».
На этом все. Потом он забыл об Эмме.
Они протанцевали до половины первого, почти не разговаривая.
– Как, не мечтаешь поработать в НАСА? Смог бы слетать в космос, – пошутила Эмма,
Очевидно, она вспоминала время, когда они работали вместе. Тогда освоение космоса увлекало его почти так же, как первые шаги Интернета.
– Знаю, но для меня дороговато. Двести тысяч долларов разом, ведь так?
– Слушай, ты же нормально зарабатываешь? Такое впечатление, что вся техника здесь твоя! Создал свою фирму?
– Нет, все начал мой брат. Когда он тяжело заболел, я приехал в Марсель поддержать его, да так и остался.
– Занимаешься коммерцией?
– Всем. Знаешь, когда фирма такая маленькая, надо быть везде одновременно.
Когда она сказала, что уже поздно и пора идти, он тут же согласился.
Снаружи тишину нарушал только плеск моря. Эмма и Пьер шли рядом по аллее, усыпанной гравием. Прошли метров тридцать и выяснили, что живут в разных зданиях. Они расстались прямо перед аркой, которая стояла перед входом в южное крыло отеля. Эмма почувствовала, как сжимается сердце.
Позже Пьер рассказал ей, что он представлял, как украдет у нее поцелуй, но отказался от этой мысли. Возможность «схлопотать по морде» представлялась ему слишком вероятной.
– Здесь расходятся наши дороги, – объявила она с деланным весельем.
И они попрощались.
6
Всегда обожал разгадывать загадки. В три года я сам научился читать. В пять доводил маму до белого каления, когда она открывала свои журналы на столике и видела, что кроссворды разгаданы, а ответы на шарады подписаны. В восемь я сходил с ума по большим загадкам Истории: Железная маска не отпускала меня целое лето, а естественной или насильственной смертью умер Наполеон – до сих пор любимая тема для споров (которых, надо сказать, мне не хватает в наш век любителей тупо противоречить). Еще до начальной школы на меня повесили ярлык «опережает в развитии», а когда я был подростком, мать просто перестала со мной спорить. Я помню фразочку, после которой все началось:
– Дэн, иди сюда. Ужин готов.
– Щас, мам, подожди!
– Чего подождать? Ты что там делаешь вообще?
– Я думаю…
– Думаешь? Что это значит?
– Да, мам, думаю. Это же просто, нет? Ты вот уже пробовала думать, а?
На следующий день мать отправилась на поиски лучшего психолога в городе и все ему доложила.
– Дэн совсем меня не слушает. Он часами читает трактаты по истории и заставляет нас объяснять, почему мы принимаем те или иные решения, даже самые пустячные.
Психолог заставил меня прийти на прием и провел несколько сеансов. Я не помню точно, о чем мы говорили. Кажется, я объяснил ему, почему разумнее поставить прачечную в подвале здания и изменить схему движения транспорта в квартале. В конце сеанса он всегда звонил моей матери, чтобы признаться в собственном бессилии:
– Мадам,
Не сомневайся: я был уверен, что знаю о Версале все. Считал, что знаю все о «короле-солнце» и его дворе. Пока не встретил того трудягу-архитектора в желтом спортивном свитере…
Ты наизусть знаешь мои мании и лучше всех – потому что именно с тобой я приехал туда впервые, почти двадцать лет назад, – что я ничуть не интересовался парком. Помнишь двухнедельную поездку по Европе, которую я организовал, не спросив тебя? Мне был двадцать один год, тебе – восемнадцать. Вначале ты прыгала от радости, а потом… ругала меня за то, что я не свожу глаз с часов и считаю минуты в странах, которым сотни лет. Я навязал тебе два часа экскурсии по Версальскому дворцу – уже тогда я знал его наизусть. Два часа со скоростью бегуна… из которых пятнадцать минут, по часам, в аллеях Ленотра, не останавливаясь ни перед статуями, ни перед фонтанами, не увидев достопримечательностей и ничего не поняв. Я пришел туда только для того, чтобы убедиться: реальность соответствует написанному в книгах, кучу которых я проглотил. Если б я и заглянул в рощи, то только чтобы воспользоваться… ты понимаешь. Но даже об этом я не подумал.
Все путеводители, как один, утверждали, что парк производит потрясающее впечатление своей красотой, но я совершенно не обращал на него внимания. Хуже, после того пропущенного свидания, у меня был миллион возможностей заметить ошибку с Аполлоном, но все прошло мимо меня.
Я даже обошел все парки, следуя указаниям безупречного путеводителя: «Как надо осматривать сады Версаля» пера самого Людовика XIV, чтобы важные гости открывали красоты парка, не пропустив важные виды и соответствия. Чтобы остановились перед фонтаном в тот самый момент, когда в нем заиграет вода, или перед газоном в час цветения. Первый вариант путеводителя король написал в 1689 году и потом несколько раз обновлял его с учетом изменений в парке. До самой смерти.
Я последовал всем его советам и прошел в точности по его следам. Испытал экстаз перед колесницей Аполлона, восхитился упряжкой со всех сторон. И ничего не увидел. Я не заметил послания, которое Людовик и Ленотр зашифровали в своем шедевре, основную мысль, спрятанную за эстетической безупречностью! Но нет! Я знал лучше всех, что эти сады, в которых встречаются свет и тень, широкие эспланады и филигранные украшения, небольшие рощи и бесконечные пространства, не только самые большие и красивые в мире. Прежде всего это демонстрация силы. Политическая программа. Они рассказывают историю, которую все куртизанки XVII века знали как свои пять пальцев: жизнь Людовика Великого, неразрывно связанная с солнцем, его эмблемой, и воплощенная в Аполлоне – боге солнца.
Никакое агентство по связям с общественностью не смогло бы придумать лучше! Солнце, душа Вселенной, – символ поразительный, могущественный, сразу понятный «домохозяйке моложе пятидесяти лет». Кроме того, это был знак современности, поскольку со времен Коперника астрономия вошла в моду. Король, сияющий в центре общественной системы, как Солнце – в центре Солнечной. Король старался быть добрым, справедливым, щедрым, спокойным, надежным, не устающим, раздающим всем тепло и свет, – одним словом, жизнь… Солнце являлось политическим символом!