Тайные записки 1836-1837 годов
Шрифт:
* * *
Я устаю от одной и той же пизды, она просто перестает быть для меня Пиздой.
Грех и сладость распутства в том, что оно учит нас сопротивляться природе, по законам которой похоть должна умереть в браке и уступить место другим чувствам: нежности, заботе о детях, дружеству. Распутство учит, что новая пизда воскрешает похоть. Но праведная жизнь отводит для похоти короткий срок, необходимый лишь для притягивания мужчины и женщины в положение мужа и жены и зачатия детей. В браке страсть быстро вянет, хоть по нужде муж и жена иногда вызывают друг в друге сладкие содрогания, но
Распутная жизнь до брака научила меня благоговеть не столько перед пиздой, сколько перед разнообразием пизд. Вкусив это лекарство от затухания страсти, я, женатый, нуждаюсь в нём ещё больше, чем холостой.
У мужчин, не отведавших разнообразия, затухание похоти в браке происходит гораздо медленнее, и потому они этого не замечают, а когда замечают, то уже поздно, так как они уже состарились. Моя страсть к жене померла через месяц после женитьбы, когда Н. ещё даже не освоилась со своим новым состоянием замужней женщины. Одна мысль, что я не отведаю ни одной другой пизды до конца своей жизни, если я останусь верным жене, приводила меня в ужас больший, чем мысль о неминуемой смерти.
* * *
Отведав запретный плод, Адам и Ева познали стыд и застыдились наготы своей.
Стыд создан дьяволом, потому-то Бог и распознал по стыду, что они согрешили.
За ослушание Бог изгнал их из рая, но в утешение оставил им наслаждение. В ебле Адам и Ева не стыдились друг друга и отсутствие стыда напоминало им о жизни в раю. Так и любовники, в бесстыдстве своем друг перед другом, обретают рай. Но дьявол не дремал и создал человеческое общество, охваченное паникой стыда.
Бог позволил иметь жену, зная, что грех трепета сойдёт на нет, но Он не позволил прелюбодействовать, ибо с каждой новой женщиной грех оживает и длится, благодаря разнообразию женщин, которое предоставляет общество.
Человек - творенье Божие, а человеческое общество - творенье дьявольское.
За нарушение запрета Бог не только изгнал Адама и Еву из рая, но и ещё размножил запреты до десяти. В рай не попасть, если нарушить хотя бы одну из заповедей. Я нарушил одну, прелюбодействуя, и нарушу вторую, как только избавлюсь от Дантеса.
* * *
Людская ложь началась со стыда. Стыд - это сокрытие того, что у тебя есть.
Избавясь от стыда, мы избавимся ото лжи, и от дьявольского человеческого общества ничего не останется. На Земле будут только счастливые любовники.
* * *
Страсть удручающе короче любви. Именно потому люди клянутся в любви, а не в страсти. Вначале страсть так сильна, что для того, чтобы прибить её, нужно кончать раз за разом. Постепенно она слабеет, вяло поднимает голову и довольно одного раза, чтобы надолго избавиться от неё. Остаётся любовь, которая добивает изнуренную страсть верностью. Брачное ложе - это колыбель страсти, которая превращается в её могилу.
* * *
В разлуке воспоминания о прелестях моей жёнки, вдруг ставших недоступными, делали их настолько желанными, что я вынужден был похабничать с любыми подвернувшимися бабами: с немецкими актрисами, что были моими попутчицами, с девками в придорожных харчевнях. Они были мне нужны, чтобы не сойти с ума от похоти,
По возвращении из Сибири я подхватил триппер и, чтобы долечить его, поехал прямо в Болдино, убеждая Н. в письмах, что не могу явиться к ней с пустыми руками. Но прежде, чем вернуться в брачное ложе, я поехал в Москву, где врач осмотрел меня и подтвердил, что я здоров. Когда я, наконец, вернулся домой, Н.
танцевала на балу. Я поехал туда и попросил человека вызвать Н., сказав, что у меня срочное дело, а сам поджидал её со вставшим хуем в карете. Когда я увидел подходящую Н., я вытащил хуй, и моя красавица, открыв дверцу, увидела его прямо перед своим носом. Было холодно, но я его быстро согрел в нужном месте.
0 разлука! Как она хороша, если она не на век! Н. изголодалась, как никогда, и та ночь была бессонной. Но на следующий день вернулась привычка и заменила счастье покоем.
* * *
Я смотрю на сотни книг, стоящие у меня в кабинете, и понимаю, что к большинству из них я не притронусь после того, как я прочел или просмотрел их в первый раз. Но я и не думаю избавляться от них, а вдруг мне когда-то захочется раскрыть ту или другую. Я продолжаю тратить последние деньги на приобретение новых книг, как я трачу последние деньги на блядей. Покупка новых книг - это наслаждение, отличное от наслаждения чтения:
рассматривание, разнюхивание, перелистывание новой книги - это само по себе счастье.
Книги придают мне уверенность своей доступностью, которой я всегда могу воспользоваться, если пожелаю. Так и с женщинами - мне нужно их много, и они должны распахиваться передо мной, как книги. И в самом деле, книги и женщины во многом подобны для меня. Раскрыть страницы книге все равно, что развести ноги женщине - знание открывается твоему взору. Всякая книга пахнет по-своему: когда раскрываешь её и нюхаешь типографская краска, а всё разная.
Разрезать страницы девственной книги для меня - неизъяснимое удовольствие.
Даже глупая книга приносит наслаждение, когда я впервые раскрываю её.
Впрочем, здесь главное отличие книги от женщины: чем книга умнее, тем больше она меня влечёт, и красота обложки не имеет для меня значения.
Как женщина может кончить с любым умелым мужчиной, так и книга раскроется перед всяким, кто возьмет её в руки, и отдаст прелесть своего знания всякому, кто может его познать. Потому я ревную книги и не люблю давать их читать. Моя библиотека - мой гарем.
* * *
Любовь порабощает нас, внушая страх перед возможной потерей возлюбленной.
Страх проявляется в нашем поведении, и женщина чувствует его очень тонко.
Безразличие к женщине даёт нам непринужденность и свободу, ибо мы не опасаемся потерять то, чем не дорожим. Женщина уважает нашу свободу и подчиняется ей, как силе. Сила по отношению к женщине определяется бесстрашием её потерять. Это подобно отношению к смерти у стоиков.
Готовность к смерти делает человека свободным и сильным. Так и женщина, видя в мужчине готовность к разлуке, слабеет перед ним, а значит влюбляется в него. Посему всегда иметь несколько любовниц есть способ сохранить безразличие при потере одной из них.