Тайные желания джентльмена
Шрифт:
– Черт бы побрал эту женщину, - пробормотал он, сердито глядя на то, что совсем недавно было непорочно белой камелией в его петлице, а теперь превратилось благодаря стараниям Марии Мартингейл в нечто мятое, искромсанное и грязное.
Раздосадованный этим обстоятельством, он повернул назад, снова пересек вестибюль и вышел из здания. Когда он, остановившись перед продавщицей цветов, стал выбирать подходящую бутоньерку, до него донеслась волна цветочного запаха.
В голову пришли непрошеные воспоминания прошлого. Прекрасный августовский день в розарии Кейн-Холла. Мария, которой
– С вами все в порядке, господин?
Вопрос молоденькой цветочницы вернул его из прошлого, и он со вздохом вынул из корзинки девушки белую гвоздику. Бросив двухпенсовую монетку в ее ладонь, он снова зашагал к отелю.
Успев по пути выбросить поврежденный цветок камелии и заменить его гвоздикой, он отдал шляпу и перчатки лакею и прогнал из головы все ненужные воспоминания о Марии Мартингейл. Если в ее намерения входит испортить отношения Лоренса и мисс Даттон, то у нее ничего не выйдет, потому что он будет рядом и предотвратит такой поворот событий.
Брат заметил его первым.
– Наконец-то!
– воскликнул он и встал, чтобы встретить приближающегося к столу Филиппа.
– Где ты был? Ты опоздал на двадцать минут!
– На двадцать минут?
– Удивленный Филипп достал часы из жилетного кармана, уверенный, что его братец преувеличивает, но обнаружил, что Лоренс прав. Он опоздал на двадцать две минуты.
– Приношу глубочайшие извинения, - сказал он, обратившись к дамам, и уселся на свободный стул рядом с братом.
– Мне пришлось задержаться.
– Земля перестала вращаться!
– весело заявил Лоренс.
– Мой брат, - добавил он заговорщическим тоном, чуть наклонившись к дамам через стол, - надежен, как «Бритиш рейлз». Он никогда не опаздывает. Так что отсутствие пунктуальности с его стороны на сей раз, должно быть, означает, что произошла какая-нибудь катастрофа. Поставки на верфях идут не по графику? Забастовали докеры? Или отец Синтии решил все-таки не делать нам заказ на постройку трансатлантических лайнеров?
– Не валяй дурака, - сказал Филипп и, поправив манжеты, кивнул официанту, который застыл в ожидании с серебряным чайником в руке.
– Как я уже говорил, меня задержали, причем, уверяю вас, это не была катастрофа.
– Но, насколько я тебя знаю, Филипп, это обязательно касалось бизнеса.
– А может быть, и нет, - вставила свое слово мисс Даттон.
– Возможно, твой брат встретил очаровательную молодую леди и задержался с ней дольше, чем следовало.
С большим трудом Филиппу удалось сохранить абсолютно бесстрастное выражение лица. Мария была очаровательной, но, к счастью, ему всегда удавалось устоять перед
Филипп взглянул на брата, и ему снова стало тревожно. Что затевает Мария?
– Это невозможно, - заявил Лоренс в ответ на предположение мисс Даттон.
– Чтобы мой брат принес пунктуальность в жертву каким-то романтическим чувствам? Никогда!
Не обратив внимания на его слова, Синтия повернулась к Филиппу:
– Кто она такая, милорд? Расскажите нам.
Он развел руками.
– Никакой молодой леди не было, мисс Даттон, уверяю вас, - сказал он. Это даже не было ложью, потому что мисс Мартингейл не была леди.
– Я говорил вам, - сказал Лоренс с уверенностью, которая вызвала у Филиппа раздражение, - мой брат абсолютно неромантичен.
Девушка покачала головой и рассмеялась, поглядывая на Филиппа.
– Так дело не пойдет, милорд, - заявила она с самым серьезным видом.
– Вы маркиз, у вас титул, у вас земли. Вы просто обязаны жениться.
Лоренс рассмеялся:
– Для этого, дорогая моя девочка, ему пришлось бы оторваться от деловых операций, чтобы выкроить время для ухаживания.
– Не обращайте внимания на моего брата, мисс Даттон, - сказал ей Филипп.
– Он вечно болтает всякую чепуху. Скажите лучше мне, чем вы все занимались сегодня днем?
– Мы делали покупки, - сказала мисс Даттон, но Лоренс тут же ей возразил:
– Нет, это только делали леди, а мне была отведена роль хранителя списка необходимых покупок и носильщика пакетов. Лишь в самых крайних случаях дамы снисходили до того, что спрашивали моего совета. Редкость этого больно ранила мое самолюбие.
– Скверный мальчик!
– сказала миссис Даттон, с упреком взглянув на Лоренса, но ее довольный, снисходительный тон сводил на нет этот упрек.
– Всем известно, что джентльмены ничуть не интересуются коврами и шторами.
– Коврами и шторами?
– переспросил Филипп, принимая чашку чая, которую налил ему официант.
– Я думал, что дом, который вы арендовали на сезон на Белгрейв-сквер, полностью меблирован.
Миссис Даттон нахмурила лоб.
– У баронессы Стовински и у меня, видимо, совершенно разные понятия о том, что такое «полностью меблированный» дом. Мы с Синтией рано утром отправились посмотреть дом, прежде чем перевозить наши вещи из отеля, но обнаружили, что во всем доме нет ни ковров, ни штор. Она все вывезла. И картины тоже! С ними-то что она намерена делать, скажите на милость? Отвезет их назад в Санкт-Петербург?
– Она их наверняка продала, - заявил Лоренс, откусывая кусок лепешки.
– Что же еще?
– Ты, возможно, шутишь, - со смехом воскликнула Синтия.
– Продавать ковры буквально из-под ног арендаторов? Зачем это нужно?
– Наверное, чтобы расплатиться с долгами.
– Невероятно! Ты слышишь, мама? А еще баронесса!
– Она повернулась к Филиппу.
– Если бы ваш брат не заехал за нами нынче утром после нашего осмотра дома, я не знаю, что делали бы мы. Он сопроводил нас в самые лучшие магазины, чтобы мы могли выбрать замену вещам, которые вывезла баронесса. Без него мы бы просто растерялись, милорд.