Тайный агент Ника
Шрифт:
– Ни хрена себе!
– только и смог выдохнуть мужчина, потирая ноющие от боли пальцы.
– Согласись, если бы я на самом деле была психованная, ты бы уже здесь не стоял, - заметила Ника спокойным голосом.
– Но если выкинешь ещё что-нибудь подобное, буду стрелять в лоб! По всем инструкциям ты уже давно должен быть мёртв!
– закончила она громко и убедительно.
Но мужчину это нисколько не испугало.
– По всем инструкциям?! Похоже, ты, девчонка, всё-таки того.
– Он покрутил пальцем у виска.
– Я в Афгане духов вот этими самыми руками душил. А тут какая-то чокнутая малявка тычет мне пистолетом и помыкает как тряпкой!..
– Он вдруг задумался, поймав забавную мысль.
– А может ты это, из спецназа?! Где такой пистолет крутой взяла?
Мужчина изобразил на лице усмешку.
Ника не собиралась давать незнакомцу никакой информации и не удостоила его ответом, а задала свой вопрос:
– Вы правда были в Афгане?
– Ее вопрос прозвучал необычно мягко, по сравнению с грубыми, приказоподобными репликами, которыми она только что одарила незнакомца.
Он тоже чуть смягчился, увидев перемену настроения девочки:
– Был, - печально произнес мужчина.
В его глазах вдруг разгорелась боль воспоминаний. Он хотел промолчать, но воспоминания давили изнутри, неистово рвались наружу и не в его силах было их удержать:
– Господи! Сколько ребят положили! Сколько лучших друзей осталось там, в чужой стране! За что?! Зачем?! Я не вижу смысла этой войны. За что погибли люди?!.. За родину?!.. А теперь, эта самая родина, отплатила нам пустой монетой. Мы вернулись с войны и стали никому ненужными. На нас смотрят искоса, называют дармоедами за то что мы пользуемся грошовыми льготами, которых еще нужно добиться. Я вот вернулся из Афгана инвалидом. Кому я такой нужен?! С трудом устроился в эту богом забытую дыру. Лесником. Эта война исковеркала жизнь мне и десяткам тысяч других ребят. Но непонятно одно. Какая цель этой войны?! Какие причины?! А тут еще и в Чечне бойню устроили. Опять всё повторилось. Ну что у нас за правительство такое?! К своим людям относится как к животным!..
– Причины любой войны следует искать, в первую очередь, в экономике. А экономика тесно переплетена с политикой государства...
– Ника немало удивила афганца своим заумным ответом, стерла с его глаз тень мучительных воспоминаний и даже зажгла их искоркой интереса.
– Кстати, что у вас с ногой?
Афганец молча поднял штанину. Ноги не было. Только ствол протеза. Ника молча кивнула и опустила пистолет. До самого последнего момента она держала мужчину на прицеле. А он удивлялся, как это такая девчонка, по существу обычный ребенок, может так долго держать на весу тяжелый пистолет. И не просто держать, а держать в течение пяти минут. Держать прямо и неподвижно, будто рука окаменела.
– А ты необычная девочка, - заметил мужчина.
– Хотя тебе не положены такие опасные игрушки, но ты здорово стреляешь. И, вообще, я не знаю, что и подумать. Встретил в лесу малявку со здоровенным рюкзаком и с оружием, которая меня к тому же чуть было не пристрелила. А в голове у тебя тоже далеко не опилки. Говоришь как эти, как их чертов... кандидаты наук. Кто же ты?
– Мы жертвы одной системы, - ответила девочка.
– Вы бывший афганец. Я работаю на правительство. Точнее на министерство обороны в одном секретном управлении, о котором вам лучше не знать.
– Ни фига себе!
– вырвалось у мужчины. Он был не глуп и моментально понял, что значат ее невероятные слова.
С опущенным пистолетом Ника без опаски подошла к афганцу.
– Вот это да! Век живи - век
Афганец очень бурно выражал свои эмоции по поводу того, что услышал о проекте 'Экстраген-6' и Управлении СТРАТИС.
– По тебе, Ника, нипочем не скажешь, что ты секретный агент.
Они сидели за грубо сбитым деревянным столом в его домике. Как и положено, домик лесника стоял посреди леса.
Внутренний интерьер был очень бедным, просто убогим. Кроме стола внутри почти ничего не было. Старая ржавая кровать, кривой шкаф да куча всякого хлама в углу. Даже электрической лампочки не было. Вместо нее - свечка на углу стола.
– Я еще не секретный агент, - заметила Ника с легким смешком.
– Нас пока исследуют, испытывают, изучают наши возможности. Те задания, что нам поручают, тоже являются частью этих исследований. Но скоро нас приберет к рукам 'Двойка'. Исследовательский проект, скорее всего, будет закрыт. Я стану агентом 'Двойки'.
– Разведка, что ли?
– Так точно.
– Вот здорово!
– удивился мужчина, наслышанный об этом ведомстве.
– Ничего здорового не вижу. Николай, если вы думаете, что они там делают только хорошие дела, то глубоко ошибаетесь. Я могу привести вам множество примеров. Я согласна, что спецслужбы имеют право на ликвидацию особо опасных террористов, даже шантаж в целях национальной безопасности. Для тех же целей могут применять пытки, захват заложников, запугивание, кражи, словом всё то, что по закону является преступлением. Но дело в том, что эти методы часто применяются не только в целях национальной безопасности. Понимаете, о чем я говорю?
Она замолчала и многозначительно подняла кверху указательный палец. Николай медленно закивал.
Ника опустила палец и продолжала:
– Однажды, года три назад, произошло загадочное убийство. Был убит директор одной престижной школы... Представьте себе, входит в кабинет директора маленькая такая девочка восьми лет в платьице, разрисованном цветочками, флажками и прочей ерундой. В руках большой мягкий пенал со змейкой, нарисованным Микки Маусом и яркими надписями. Девочка очень взволнована. Все-таки в кабинет директора идет, первый раз в жизни... Через десять секунд раздается громкий испуганный крик. Дверь распахивается. Девочка выбегает в коридор. Она в истерике. Все трясется. Кричит 'Помогите! Помогите!' Все выбегают из классов. Собирается большая толпа. А девочка всё не может успокоиться и дрожащей рукой показывает на дверь. За дверью - страшная картина. В приемной в луже крови лежит убитая секретарша, а дальше в своем кабинете - директор с простреленной головой. Тут же лежит пистолет. 'Беретта' с глушителем. Орудие киллера. Что тут поднялось! В суматохе никто не заметил, как девочка куда-то пропала. Потом было долгое расследование, но милиция ничего не нашла. Пистолет был без отпечатков и без номера. Вспомнили о девочке. Стали искать, да так и не нашли. Дело осталось нераскрытым и вряд ли его когда-нибудь раскроют... Ну, и кто, вы думаете, была эта девочка?
Мужчина задумался, помолчал секунд пять и криво усмехнулся:
– Ты, Ника.
– А вы догадливый.
– Да уж. Я хоть и не был в ваших спецслужбах, но эту кухню представляю. Вот только одно я могу представить с трудом и это меня бесит. Неужели, эти твари дошли до того, что используют детей в таких грязных делах!
– Он начал злиться.
– А ты пробовала отказаться?
– Отказаться от задания? Я не имею права. Если я откажусь, меня ликвидируют.
Николай тяжело вздохнул: