Тайный агент. Сборник фантастических повестей и рассказов

Рейнольдс Мак Даллас МакКорд

— Нет, Дьявол, — сказал он, — ты знаешь, я очень долго тебя искал.

Пес глухо зарычал и послал мысль: «Я вынужден вас убить. Как ты докопался?»

— Помнишь своего первого хозяина. Дьявол? Помнишь Роджера Бэкона? — спросил Уэндл.

«Я никогда не забуду хозяина. Он был не таким, как остальные люди».

— Он не был человеком, Дьявол. Посмотри мне в глаза.

Шерсть на загривке опала. Глаза стали вопросительными. Кончик хвоста застыл.

Мартин Уэндл сказал:

— Я долго

тебя искал, Дьявол. Это долгий, трудный и одинокий путь — дорога к лучшему миру. Homo sapiens нуждался в помощи собаки, чтобы дойти туда, куда он дошел. Для Homo superior путь будет легче, если бок о бок с ним пойдет Canis superior. Пойдешь со мною рядом, Дьявол.

«Да, хозяин. Мы пойдем вперед вместе».

Когда они были у дверей. Дьявол обернулся и посмотрел через могучее плечо на профессора.

«Не беспокойся, — сказал Мартин Уэндл телепатически. — К утру ни он, ни его слуга о нас не будут помнить».

Дьявол с удовлетворением глубоко вздохнул и потрусил вслед. Его хвост вилял: вправо–влево, вправо–влево…

Пер. изд.: Reynolds M. And Thou Beside Me: в сб.: SF Adventures in Mutation; ed. by G. Conklin. — N. Y.: 1965. c перевод на русский язык, Кузнецов К. Э., 1993.

СЛУЧАЙ С ИНОПЛАНЕТЯНИНОМ

Оторвавшись от шахматной партии, над которой он размышлял, мой друг поднял голову. Повертев в своих узловатых старческих пальцах слона, он поставил фигуру, как мне показалось, вовсе не на ту клетку, с какой взял.

Он откинулся в кресле; на его оплывшем лице мелькнула усмешка.

— Похоже, нам придется принимать гостей, доктор.

Стояла поздняя осень с ее густыми туманами, и наша квартира на Бейкер–стрит казалась отрезанной от всего мира. Откуда–то издалека доносились гудки клаксонов; вода с крыши капала на подоконник. Внезапно я услышал приглушенное рычание автомобильного двигателя: машина как будто проехала несколько метров, остановилась, затем двинулась дальше.

— Должно быть, разыскивают наш дом, — проговорил мой друг. — К кому еще можно явиться в столь поздний час?

— Мало ли, — отозвался я. Видно, ему не давала покоя память о делах и событиях чуть ли не полувековой давности, когда у нас ни днем, ни ночью не было отбоя от посетителей. Не совершил ли я ошибку, когда, поддавшись на уговоры родственников Холмса, согласился поселиться вместе с ним в нашей старой квартире в доме N 221–6 по Бейкер–стрит, чтобы скрасить последние годы жизни пожилого сыщика? По словам его родственников выходило, что мой друг с трудом переносил пребывание на пасеке в Сассексе, куда он, отойдя от дел, удалился в 1914 году в возрасте шестидесяти лет.

Холмс между тем внимательно прислушивался.

— Так–так… вылезает из машины… подходит

к двери… освещает фонариком номер дома… не тот, но уже близко… возвращается к машине… запирает ее… идет сюда!

Сказать по правде, мне подумалось, что старикан грезит наяву, однако взгляд его некогда острых, а теперь слегка слезящихся глаз устремлен был на колокольчик ночного звонка. Когда тот зазвенел, мой друг удовлетворенно хохотнул, встал, опираясь на палку, прошаркал к переговорной трубе и попросил нашего посетителя подняться.

Через какое–то мгновение в дверь постучали. Я пошел открывать.

Порог переступил моложавый черноволосый мужчина, чье чисто выбритое лицо наполовину закрывали роговые очки с темными стеклами. Модный, прекрасно сшитый костюм скрадывал некоторую грузность его фигуры. Я заключил по его виду, что он — завсегдатай клубов и ресторанов.

Меня поразило восклицание моего друга:

— Рад видеть вас снова, мистер Норвуд! Как чувствует себя ваш отец, сэр Александр?

Посетитель выглядел изумленным:

— Ну и ну, мистер Холмс! Прошло ведь тридцать лет с тех пор, как вы видели меня. В 1903 году мне было всего лишь пять или шесть лет. Я думал, мне придется представляться, быть может, напомнить вам имя моего отца.

Хмыкнув, сыщик указал гостю на кресло.

— Hи к чему, ни к чему. Я отчетливо помню все подробности того дела, когда имел честь помогать вашему замечательному отцу. Это была… дай Бог памяти… ну да, загадка Глостон–Мэнор. Совершенно верно, загадка Глостон–Мэнор. И потом, уверяю вас, молодой человек, вы чрезвычайно похожи на своего отца. Как говорят американцы, вы — вылитый сэр Александр. Ведь американцы говорят именно так, а, доктор?

— Не знаю, — сказал я холодно. Ему давно уже надлежало быть в постели, а не вести светскую беседу.

Холмс осторожно опустился в кресло и потянулся за табаком и трубкой, искоса поглядывая на меня. Обычно в такую поздноту ему возбранялось курить. Довольно фыркнув, как я полагаю, из–за того, что нарушил мой запрет, он сказал:

— Мне кажется, молодой человек, вы пришли сюда по собственному почину, а не по поручению сэра Александра.

Посетитель посмотрел в мою сторону.

Сыщик хихикнул.

— Доктор — мой верный помощник.

Он представил нас друг другу, раскурил трубку, уронил на пол спичку и выпустил изо рта клуб дыма. Следующие его слова больно меня задели.

— Я думаю, на него можно положиться.

Мы обменялись церемонными кивками, и наш клиент начал свой рассказ.

— Сэр, мой отец весьма высокого мнения о вас.

— Значит, наши чувства взаимны. В вашем отце на меня произвели огромное впечатление его честность, приверженность долгу и благородство.