Тайный дневник фамильяра
Шрифт:
— А ты и правда красотка, Мари!
Я ошарашенно огляделась по сторонам. Иттон? Нет, его поблизости не было. Да и оттенок мыслей совсем другой. Арт!
— Где ты?
Из-под крыльца черной змеей высунулся, помахал мне и тут же исчез хвост.
— Откуда ты здесь взялся?
— Оттуда же, откуда и ты. Из дома Элии.
— Но как?
Элия уже вышла на крыльцо, обшаривая меня взглядом дракона.
— Арт, она здесь!
— Да, слышу топот. Вы с ней ехали по дороге, а я знаю короткий путь через лес. У меня все-таки свобода передвижений. Благодаря
Меня совершенно натурально разулыбало до ушей. Нет, ну правда, приятно, если мужчина — пусть он даже и кот! — проделывает такой путь пешком только для того, чтобы взглянуть на тебя. Без какой-либо практической надобности.
Элию моя улыбка выбесила до основания, потому что она поняла ее совершенно превратно. Кто о чем, а вшивый о бане.
— Что-то ты слишком радостная, Мария, — прошипела она.
— Почему бы и нет?
— И правда. Чем лучше тебе, тем лучше будет мне, — в отличие от моей, ее улыбка была одновременно ледяной, ядовитой и колючей, как чертополох.
Сука!
Что я могла еще сказать — точнее, подумать? Все правильно, она отыграется вечером во дворце. И, разумеется, прибежит похвастаться своими успехами.
В этот момент меня начало знакомо размазывать по времени и пространству. Мгновенное затемнение — и вот я уже снова жаба.
— Поехали домой, — Элия завернула меня в платок и вынесла из хижины. — Сегодня я собираюсь надеть во дворец новое платье. Надо проверить, все ли в порядке.
— Арт, ты еще здесь? — спросила я, когда она садилась на коня, но ответа не получила.
Чем ближе мы были к дому, тем сильнее портилось настроение. Смешная выходка Арта оказалась лишь тонким лучиком солнца, которое тут же закрыли черные тучи. И дело было не только в том, что Арнис не будет моим. Какой-то еще неприятный нюанс царапался из подсознания, но никак не мог выбраться на свет божий.
— Интересно, где это твой дружок шляется? — хмыкнула Элия, вытряхнув меня из платка на пол перед камином. — Отдыхай, Мария. Вечером забегу вас проведать.
Оказывается, жабы могут не только квакать, но и пищать, как резиновые игрушки. Вполне сошло за плач, хоть и без слез. В прежней жизни я вовсе не была плаксой, даже в самых пиковых ситуациях чаще ругалась, чем рыдала. А вот сейчас хотела — и не могла. Ни эфирной барышней, ни жабой.
Я скулила так, зажмурившись, пока не почувствовала мягкое прикосновение. Открыла один глаз, развернула его на сто восемьдесят градусов и увидела, как Арт осторожно гладит меня лапой по спине.
— Не плачь, Мари! Все проходит — и это пройдет. Вот увидишь.
Он улегся рядом. Я уткнулась мордой в его мягкий теплый бок, и Арт обнял меня поперек спины. Слушая мерное убаюкивающее мурчание, я начала потихоньку успокаиваться.
— Ты правда побежал туда, в лес, чтобы посмотреть на меня? — спросила я, всхлипнув-квакнув в последний раз.
— Правда. Ты как-то смутно себя описала, захотелось увидеть своими глазами. И ты действительно очень красивая. Не зря Арнис…
Вот оно! То, что настырно царапалось
— Нет, Арт, — печально вздохнула я. — Не очень. На самом деле. Это все флер. Не знаю, что это, какая-то магическая штука. Я спросила Элию, что было бы, если бы в хранилище для фамильяра нашлась только какая-нибудь старая страшная душа. И она сказала, что флер даже старуху на время превратил бы в прекрасную юную девушку. Я же видела себя в зеркале, когда первый раз оказалась в эфирном теле. Да, это была я, но… совсем не такая, как в обычной жизни. Намного красивее. И формально никаких приворотов, зелий, заклинаний. Арнис увидел очень красивую девушку и влюбился. Без всякой магии. Но ведь это же не я, Арт! Не совсем я. Не такая!
— Ты знаешь, Мари… — он лизнул меня шершавым языком куда-то, где подразумевалось ухо. — Так ведь часто с людьми бывает. Смотришь на человека — и, вроде, ничего особенного. А потом откуда-то берется такая красота, что дух захватывает. Как будто его этим самым флером накрыло. Как будто вдруг душу его видишь, и она намного красивее, чем лицо. Не у всех, конечно. Кстати, — он ухмыльнулся, — я ведь тоже не был красавчиком. Не уродом, но и ничего особенного. А женщины от меня всегда были без ума. Не сочти за хвастовство.
— Только за хвостовство, — я дотянулась и дернула его за хвост. — Не удивляюсь. Если мужчиной ты был таким же, какой ты кот.
26
Я пригрелась рядом с Артом, то и дело проваливаясь в зыбкую дремоту, а он смотрел на огонь в камине и о чем-то думал. Я могла понимать его мысли, даже если они не были адресованы мне, но не стала вслушиваться — к чему? Мы и так были слишком друг у друга на виду.
— Знаешь, Арт, сегодня мне захотелось все ему рассказать. Арнису. Меня это очень сильно мучает. Что я помогаю Элии. Хотя и вынужденно. Но все равно — как будто с ней заодно. Обманываю его.
— Не вздумай, Мари! — резко повернувшись, он щекотнул меня усами. — Выбрось это из головы! Ты все испортишь. То есть он все испортит. Я его хорошо знаю, он притворяться не станет. Даже если захочет — не сможет.
— Арт, я не притворяюсь!
— Да я не о том, — он сердито дернул хвостом. — В твоих скоропостижных чувствах я нисколько не сомневаюсь. К сожалению.
— Почему к сожалению?
— Ты и сама это прекрасно знаешь. Потому что все равно его не получишь. Твое счастье, если Лэрга заставит Элли отпустить нас. Вернешься домой, в свое тело. И забудешь этот мир, как страшный сон.
— Ну, тебя-то точно не забуду, — я погладила его лапой по голове.
— Благодарю, — усмехнулся Арт. — И я тебя тоже. Только до этого надо еще дожить. И не делать глупостей.
Я накаркала — то есть наквакала. На следующий день зарядили дожди, причем надолго. О встречах с Арнисом не могло быть и речи.
Это оказалось пыткой. Я думала только о нем. Вспоминала наши разговоры, о том, как он обнимал и целовал меня. Пыталась убедить себя, что лучше уж так: страдать на расстоянии, чем рядом с ним сознавать всю безнадежность ситуации.