Тайный дневник фамильяра
Шрифт:
Вместо нее в гостиную вошла Иресса и легла у моих ног. Я наклонилась и погладила ее.
— Я не знаю точно, что с тобой случилось и почему ты решила покончить с собой, но очень тебе сочувствую. Жаль, что ничем не могу помочь.
Иресса подняла голову и посмотрела так, что мне стало не по себе.
[1] dolce far niente (итал.) — сладкое безделье (ничегонеделание)
41
— Ну вот, Иттон повез Арта в город, — устало сказала Лэрга, вернувшись в комнату. — Рианна послала Зеллу оповестить ведьм
Иресса подняла голову и внимательно посмотрела на нее.
— Ты уверена? — тонкие брови Лэрги изумленно взлетели. — Действительно хочешь, чтобы я рассказала Марии, кто ты?
Лиса по-прежнему пристально и напряженно смотрела ей в глаза.
— Хорошо, — кивнула Лэрга. — Как скажешь. Мария, Иресса просит рассказать тебе, что с ней произошло. Но это должно остаться в тайне. Не говори ни Арту, ни Иттону, ни, тем более, Арнису.
— Ну Арту понятно, — удивилась я. — Иттону тоже. Но Арнис-то тут при чем? Я не думаю, что еще встречусь с ним. Но даже если вдруг, какое отношение он имеет к Ирессе?
— А ты не догадываешься?
— Нет… — и тут до меня дошло. — Подождите-ка! Нет!!! Не может быть!
— Да. Иресса — это прозвище.
Ну конечно, «ире» на языке Энигерны — «рыжий». «Иресса» — что-то вроде «рыженькая», «рыжуля».
— Королева?
— Да, королева Янта, мать Арниса. Она слишком сильно любила короля Гиндара, и когда тот сделал Рианну своей любовницей…
Иресса закрыла глаза хвостом.
— Как печально… — вздохнула я. Это, конечно, прозвучало глупо, но что еще я могла сказать? — А Рианна знает?
— Разумеется, нет. Никто не знает, кроме меня. Это произошло здесь, пока меня не было. Она нашла в черной книге рецепт зелья, которое убивает так, словно случился сердечный приступ. Все думали, что королева была слишком расстроена изменой мужа. А я чувствовала свою вину. И что не сумела утешить. И что оставила книгу без присмотра. Поэтому пошла в хранилище и заставила старого Нормина, прежнего Хранителя, еще до Кайвина, найти ее душу. Она рассказала, что была в отчаянии, и не отдавала себе отчет в том, что делает. Согласилась стать моим фамильяром и выбрала лису. На воле лисы редко живут больше пяти лет, а дома могут прожить и двадцать.
— Простите, королева Янта…
— Она просит обращаться к ней на ты и звать Ирессой, — перебила меня Лэрга. — Королевы Янты больше нет.
— Прости, Иресса, — я запнулась, но все-таки задала довольно бестактный вопрос. — Ладно король, но как ты решилась оставить сына?
Она посмотрела на Лэргу, и та ответила:
— Арнис уже взрослый, к тому же они никогда не были особенно близки. К сожалению, королевы не кормят своих детей грудью и не воспитывают. Даже ко мне он привязан больше. И это не вина Ирессы, а ее беда. Теперь ты понимаешь, Мария, почему я не люблю и Элию, и Рианну. И, наверно, «не люблю» — это слишком мягко сказано.
Лэрга встала с кресла и понесла в библиотеку сверток, который держала в руках.
— Это одежда для Арта? — спросила я, зайдя следом и прикрыв
— Он настоящий Герти, смотритель дворца, — усмехнулась она. — Возможно, и удивился, но не подал вида. Просто собрал свою старую одежду и принес мне. Наверно, подумал, что я взяла в любовники конюха и решила его приодеть. Иттона, например. Разумеется, все скоро узнают, что немой слуга Элии теперь работает у меня.
— Кстати, об Иттоне… — я покосилась на дверь и понизила голос. — Может, я слишком любопытна, но… королева-лиса и конюх-волкодлак?
— Он хороший, добрый человек, — пожала плечами Лэрга. — А это главное. Король ее предал. К тому же после смерти все это уже не имеет значения — король или конюх. Вот что, Мария. Собрание должно состояться через три дня, и вам с Артом придется выступить на нем. Тебе перед закатом, ему — сразу после. Рассказать о том, что с вами произошло и как Элия использовала ваши души. Я понимаю, что тебе будет неприятно говорить о своих встречах с Арнисом, но это необходимо. И вот еще что. Я задам собранию вопрос, не знает ли кто-нибудь, как превратить эфирное тело в настоящее. Если нет, мы сможем все вместе обратиться к темным силам и получить ответ — при условии, конечно, что он существует. Потому что надежда найти ваши точки равновесия очень слабая. Если уж тебе придется остаться здесь навсегда, наверно, лучше быть человеком, чем полужабой-полупризраком.
— Разумеется, — я выдавила жалкую улыбку.
— А теперь давай позовем Лесту и примерим ее платье.
Одежда служанки оказалась мне великовата, но определенное представление о моих габаритах она получила и отправилась в город верхом на осле — покупать на рынке наряд простой горожанки. А чтобы я не сидела без дела, Лэрга усадила меня растирать в ступке какие-то сухие травы.
— Их запах навевает сон, — сказала она. — А тебе все равно.
Запахи были мне недоступны, как и прочие чувственные ощущения, так что действительно было все равно: хоть травы, хоть помет нетопырей.
День медленно полз к вечеру. Сначала вернулась Леста с коричневым платьем, похожим на балахон с подпояской. Потом Иттон привез Арта.
— Ну? — сгорая от нетерпения, я выскочила на крыльцо. — Мы живы?
Он кивнул. Я выдохнула с облегчением. Значит, Лэрга успела вовремя. Значит, надежда, пусть и крохотная, с ноготок, но все же есть.
— А родители? Ты точно не хочешь, чтобы они узнали?
Покачав головой, Арт посмотрел на Лэргу, которая стояла у меня за спиной, скрестив руки на груди, и жалобно мяукнул.
— Ты намекаешь, что я должна приютить и тебя? — усмехнулась она. — Кот днем и совершенно бесполезный мужчина по ночам? А если я захочу завести любовника? Что он скажет? А мышей ловить будешь?
Арт яростно закивал: и мышей, и крыс, всех переловлю.
— А по ночам можешь приводить в порядок мою библиотеку. Разберешь, сделаешь опись. Только при одном условии. Расскажешь, почему не хочешь вернуться к родителям.
Еще несколько старательных кивков, и Лэрга отвела Арта на кухню, где приказала Лесте накормить его.