Тайный дневник фамильяра
Шрифт:
Я торопилась как могла, но когда наконец нашла дом Магденов — роскошный, почти дворец, — слуга, вышедший к воротам, с сожалением поклонился:
— Прошу прощения, госпожа, но господин Магден уехал два часа назад, еще затемно.
Я пришпорила коня, выбралась за городские ворота и понеслась по дороге. Вскоре впереди показалась повозка с поклажей, на которой ехали двое слуг. Они подтвердили: да, господин Магден едет в этом направлении, а они — следом.
Мне даже в голову не приходило, что торопиться нет никакой нужды, я никуда не опоздаю.
Все мои здравые рассуждения были забыты. Я должна… не должна?.. Я не могу без него! Он прав — лишь бы только быть рядом.
Конь начал уставать, и ему нужно было дать отдохнуть. Я засомневалась, что смогу нагнать Арта, если он тоже скакал быстро. Два часа — большая фора. Да и дорога, свернув от озера, стала непростой: затяжные подъемы чередовались с крутыми спусками, где надо было переходить на шаг.
Уже вечерело, когда я поднялась на высокий холм и увидела далеко внизу крохотную фигурку на коне. И погнала еще сильнее, рискуя вылететь из седла на каменистом склоне. Да в конце концов, что со мной могло случиться?
Он услышал топот копыт, обернулся. Замер, словно не поверил глазам, а потом помчался мне навстречу. Осадив коня, я хотела спрыгнуть, но очутилась в его объятиях.
— Мари, милая, любимая! — шептал он, целуя меня — все крепче, все жарче.
И… вдруг я поняла, что по щекам катятся слезы! Самые настоящие! Я смеялась и плакала, а в груди бешено билось сердце — и откуда оно только взялось?! Я чувствовала все: горьковато-соленый вкус губ Арта, терпкий, пряный запах пота, от которого кружилась голова, теплую тяжесть его рук, обнимавших меня. Я чувствовала, как сбивается дыхание — самое настоящее дыхание — и как не хватает воздуха. И желание огненной лавой разливалось из темных тайных глубин по всему телу — настоящему телу!
Я даже не успела испугаться, когда солнце на западе быстро нырнуло за горизонт. Кот умудрился растянуть башкой завязки сумки и высунуть морду. Из-под нее выглядывал глаз Мари. Она словно удивлялась: эй, как же так, солнце закатилось, а ты еще не со мной…
Эпилог
Год спустя
К вечеру зной спал, и я выбралась из прохладной северной комнаты на увитую ползучими растениями веранду. Кое-как устроилась в плетеном кресле, обложенном мягкими подушками, подняла ноги на перила. Огромный живот, казалось, весил целую тонну.
Под тонким шелком свободного платья пробежала волна: девочка моя вертелась, как заведенная. Я прижала к животу руку и почувствовала сильный толчок.
— Потише, моя хорошая. Я понимаю, тебе надоело сидеть в такой тесноте. Но потерпи еще пару недель, ладно?
— Пинается?
Арт тихо подошел сзади, поцеловал в шею, щекотно коснувшись мягкой бородой, положил обе руки на живот. Утром он уехал по делам в дальнюю деревню, и я успела за день соскучиться по
— Мы так и не придумали, как ее назвать, Мари. А как звали твою мать?
— Ольга. Но я не думаю, что это хорошая идея. Назвать именем одной бабушки — другая обидится. Она и так меня терпеть не может. Какая-то деревенщина из Дегары захапала ее прекрасного сыночка!
— А мы ей не скажем, — усмехнулся Арт. — Что это имя твоей матери.
— Нет, не стоит. Есть у меня одна мысль…
— Лэрга?
Иногда… да нет, очень часто мы понимали друг друга без слов. Как в то время, когда еще были фамильярами и могли слышать мысли.
— Да. Ведь без нее у нас ничего не вышло бы. Она столько для нас сделала.
— Я не против, Мари. И ей будет приятно.
Запрокинув голову, я посмотрела на него снизу вверх, и он, наклонившись, поцеловал меня — таким долгим и нежным поцелуем, что перехватило дыхание.
— Скажи… Может, это глупый вопрос, но… ты счастлива?
Глупый или не глупый — какая разница? Потому что я была счастлива так, как будто купалась в солнечном свете. И хотела только одного — чтобы это счастье никогда не кончалось.
— Да, Арт. Очень. Хотя… кое-чего мне все-таки не хватает. Сильно не хватает.
— И чего же?
Судя по его улыбке, можно было не отвечать, но я все-таки ответила:
— Любимого мужа в спальне.
— Мне тоже очень не хватает любимой жены. Но ведь это не надолго, правда? — он поцеловал меня снова и предложил: — Здесь прохладно, посиди еще немного. Когда подадут ужин, я за тобой приду.
Арт ушел, а вместо него появился кот, которому мы так и не дали имя. Просто Кот. Развалился на каменном полу, вылизывая между растопыренными пальцами задней лапы. На новом месте он освоился быстро, построил в колонну всех окрестных котов, и популяция черных желтоглазых котят в поместье постоянно росла.
Мари тоже не осталась без личной жизни. Точнее, Марк. Да, моя дорогая жаба все-таки оказалась самцом. Но выяснилось это только весной, когда, повязав на лапу красную ленточку, чтобы не потерять, я отнесла ее… то есть его к ближайшему пруду, откуда раздавалось громкое кваканье. И что? Он надул на шее пузырь, исполнил любовный гимн и, распихав конкурентов, взгромоздился на какую-то пупырчатую красотку. И когда я несла его обратно в загон, отгороженный в саду, вид у него был такой довольный и умиротворенный, что я не могла удержаться от смеха.
Дожидаясь возвращения Арта, я снова вспоминала все, что произошло за этот год. С того самого момента, когда стала настоящей.
Нет, тогда мы не занялись любовью прямо там же, на поляне у дороги, как можно подумать. Разумеется, желание было, но ощущение чуда захватило нас намного сильнее. Мы сидели на траве, на подстеленном плаще Арта, обнявшись, и пытались вместить, вобрать в себя то, что произошло. Поверить, что это случилось на самом деле. В тот момент, когда уже отчаялись и ничего не ждали.