Тайный дневник Лолиты
Шрифт:
– Да, это страшно.
И они покинули балкон. А чтобы отвлечься от грустных мыслей и воспоминаний о произошедшей буквально на их глазах трагедии, напились. Да так здорово, что Марик два дня отойти не мог. Поэтому пленку на проявку он отнес только на третий, тогда же получил готовые фотографии и сразу поехал к Лили, чтобы показать их.
Снимки смотрели вместе. Лили на всех вышла более чем хорошо. Только несколько кадров получились неудачными. Марк решил поэкспериментировать, что-то на объективе накрутил, и Лили вышла размыто. Зато задний план очень четко отобразился.
– Смотри-ка,
– И жену его покойную.
– Да, точно. И вот тут. – Она взяла второй снимок. – Видно, как она взбирается на подоконник. Подумать только, через какую-то минуту она уже будет лежать мертвой на асфальте…
– Эй, смотри! – У Марика аж руки вспотели, когда он увидел следующую фотографию. – Женщина-то, похоже, не сама упала! Ее столкнули!
Лили сначала не поверила. Потом придирчиво рассмотрела снимок, на котором очень хорошо различалась не только женщина у окна, но и мужчина, стоящий позади нее с вытянутыми руками. Вот так сразу стопроцентно сказать, что он ее толкает, было нельзя. Однако такой вывод напрашивался. Особенно если вспомнить о том, как супруги ругались за несколько минут до падения и как муж тряс жену за плечи.
– Он убил ее, Марик, – прошептала Лили и, как будто самой себе не поверив, повторила: – Убил!
– Похоже, – растерянно протянул Марик. В его голове как-то не укладывалась мысль о том, что профессор намеренно столкнул женщину с подоконника. Он хоть и сука, но все же человек вменяемый. Не псих же!
– Надо идти в милицию! Пусть сажают этого гада…
– Фото ничего не доказывает. Стариков может сказать, что не толкал жену, а пытался подхватить.
– Но мы-то видели, что он распускал руки! Тряс ее за плечи и так далее. Мы расскажем об этом.
– Лили, мы не можем пойти в милицию.
– Почему?
– Не забывай, я женат. А ты… уж извини за напоминание, женщина древнейшей профессии.
– У меня на лбу об этом не написано.
«Еще как написано!» – мысленно возразил ей Марк, но вслух сказал следующее:
– Мои все узнают. И тогда я окажусь в ужасном положении. Я не могу рисковать, Лили.
– Ладно, тогда я одна пойду.
– И снова твоя профессия сыграет в минус. Кому больше поверят: профессору или проститутке? Твое слово против его. К тому же у тебя потребуют назвать имя того, кто делал снимок, чтобы допросить и фотографа.
– И что же ты предлагаешь? – разозлилась Лили. – Оставить все как есть? Пусть живет себе? Остается безнаказанным?
– Нет, мы сами его накажем.
– Каким образом?
– Мы покажем ему фотографию. И расскажем, что видели… Или даже не так! Мы введем его в заблуждение.
– Скажем, что стали свидетелями того, как он столкнул женщину?
– Именно. И потребуем за молчание…
– Деньги!
– Нет, услугу. Пусть отстанет от брата. Даст ему доучиться. Тогда мы пообещаем не заявлять в милицию. Однако фото не отдадим, пусть живет в страхе. – Он посмотрел на подругу и спросил: – Согласна?
Ответ прозвучал неожиданно:
– Нет.
Штайман удивленно заморгал.
– Почему нет?
– А почему выгода только твоему брату?
– Но ты не учишься в академии, и Стариков ничем не может тебе помочь…
– Какой же ты, Марик, все-таки… идиотик! – все больше сердилась Лили. – Деньгами может! Именно их обычно за молчание требуют. Неужто ты не знаешь?
– Это шантаж.
– Именно, друг мой, именно.
– Подсудное дело.
– Плевать я на это хотела! Мне нужны деньги. Я на них ларек открою у метро. Буду пирожками торговать. Или овощами.
– Да откуда они у него? Думаешь, профессора много получают?
– Ничего не знаю, – отрезала Лили. – Захочет остаться на свободе, найдет.
– А если он не поведется?
– Если вину чует, поведется. Если же нет, мы от него отстанем. Все справедливо.
И Марик больше не стал спорить, во всем с подругой согласился.
Уже на следующий день они вдвоем поджидали Старикова у академии. Когда он показался на крыльце здания, Марик подошел к профессору и попросил уделить ему несколько минут. Они прошли к лавочке, на которой сидела Лили.
– Мы знаем, что вы убийца! – вот такой фразой она встретила старика. – Видели, как вы столкнули свою жену с подоконника. – И, не дав ему опомниться, добила: – У нас и подтверждение этому есть. Фотография!
Старик растерялся. И испугался, что было заметно. Марик не думал, что его можно напугать и застать врасплох. По рассказам брата, это был не человек, а какой-то киборг. Машина для психологического убийства!
Но надо отдать Старикову должное, он быстро взял себя в руки.
– Покажите, – сказал он сурово.
Лили протянула снимок профессору.
– Недоказательный, – бросил он, рассмотрев его.
– Мы видели убийство своими глазами. Мы свидетели. Это все меняет.
Стариков молчал. Думал. Марик с Лили ему не мешали. Оба уже поняли, что их слова или действия ничего не изменят. Нужная информация получена, и в его мозгу запущен мыслительный процесс. Профессор на самом деле чем-то напоминал киборга. Другой на его месте стал бы оправдываться. Не потому, что хотел, чтобы ему поверили, просто от испуга и растерянности, тех эмоций, что так явно читались на его лице еще минуту назад. Но старик мгновенно взял себя в руки. Как по щелчку. Как будто у зависшего робота включилась программа перезагрузки, после которой он вновь стал самым функциональным и быстрым.
– И сколько вы хотите за молчание? – заговорил-таки профессор.
Лили назвала сумму.
– Это очень много. Я столько не найду.
– Торг здесь неуместен, – ледяным тоном проговорила Лили. Марк мысленно ею восхитился. Сильна!
– Что ж… Ладно. Но мне нужно время.
– Недели достаточно?
– Вполне.
– Тогда через семь дней. На том же месте. В то же время, – отчеканила Лили и, взяв Марика под руку, зашагала прочь.
Все неделю Штайман места себе не находил. Он так и представлял себе, как на следующую встречу вместо Старикова придет наряд милиции. Поэтому он и не заикнулся о брате. Боялся его подставить.