Тайный дневник Лолиты
Шрифт:
– Слышал о смерти Козловского? – спросил он, после того как бросил торопливо «привет».
– Читал в Интернете.
– Не знал, что новость уже туда просочилась.
– От чего он умер? – Виктор разговаривал, а сам собирался. Надевал пиджак, который снял и повесил на вешалку, закидывал документы, что не успел просмотреть, в портфель.
– Отравление рицином и рицинином.
– Это что такое?
– Токсальбумин и алколоид.
– А если по-русски?
– Сильнодействующие вещества. Природный яд. Содержатся, к примеру, в семенах такого
– Это такой мощный кустарник, который в палисадниках для красоты сажают? С толстыми красными стеблями и большими листьями? Кажется, его называют еще рай-деревом?
– Я слышал другое название – турецкая конопля.
– Перед твоим домом я видел парочку таких кустов, помню. Не знал, что они ядовитые.
– Я тоже. А вот поди ж ты. Оказывается, одним семенем можно убить ребенка. Пятью – взрослого человека.
Виктор слушал, но не очень внимательно. Сейчас его волновало совсем другое…
– При своевременно оказанной помощи исход обычно положительный, – продолжал Андрей. – Банальное промывание желудка может спасти человека. Но Аристарх не успел позвать на помощь – потерял сознание от боли.
Саврасов к тому времени покинул офис. Выйдя на улицу, где стоял извечный городской шум, он стал плохо слышать друга, поэтому бросил в трубку:
– Андрюх, я не могу сейчас говорить. Давай перезвоню?
И отключился.
«Все потом! – сказал он себе. – Сейчас надо выяснить главное!»
Глава 4
Ксения Малова
Она стояла у детской кроватки и смотрела на сына. Ваня сидел в ней, играл со своим любимым плюшевым зайцем, о чем-то калякая с самим собой. Он немного вспотел, и спадающие на лоб волосики увлажнились. Ксения убрала их назад. Темный пух встал дыбом, как ирокез, придав сыну боевой вид.
Ксюша улыбнулась. Ваня поднял на нее глаза и тоже растянул губы в улыбке, не показывая зубов. Но сощурив глаза так, что они стали как две щелочки. Только ресницы наружу торчат.
Когда Ваня улыбался, он становился особенно похож на отца…
А Алексей Алексеевич считал – на него.
И был уверен, что является Ванечкиным папой.
Когда он первые высказал вслух свое желание иметь ребенка, Ксюша не поверила своим ушам. Какие дети в его-то возрасте? Но Стариков не отставал. Он постоянно твердил об этом, и хуже того – стаскивал презерватив в самый последний момент. Когда это случилось первый раз, он наврал, что тот порвался. Во второй сказал, что слетел. На третий уже ничего врать не стал. Заявил: если я решил, что ты родишь, то ты мне родишь!
Ксения сама хотела ребенка. Очень, очень. Но только не от Старикова…
Пожалуй, если б она забеременела от него, то сделала бы аборт. Но, к счастью, зачатия не происходило. Алексей Алексеевич стал подумывать об обследовании, а Ксения – о самоубийстве. Впервые за годы мучений к ней пришла мысль о суициде. Старикова отравить хотела в тринадцать лет. Себя же убить – нет. И вот пришло время, когда мысли о собственной смерти стали посещать Ксению
Близился юбилей Финансовой академии. Стариков намеревался присутствовать на нем. Такие мероприятия он не пропускал. А тут еще ему какую-то награду должны были вручить. Но…
С приступом был увезен в больницу за два дня до торжественного события.
Это судьба!
Ксения хотела родить, но не от Старикова, а от Виктора Саврасова. Она много раз представляла себе их общего ребеночка. Почему-то дочку с синими глазами и улыбкой до ушей. Длинную, нескладную, но очень милую девочку, которой и имя придумала…
Сонечка.
В юности Ксения просто грезила об этом, отвлекая себя мечтами от земных горестей, но когда подросла, стала ловить себя на мысли о том, что воплотить их в жизнь вполне реально. Саврасов – полный сил холостой мужчина. Она вполне привлекательная девушка. Не в его вкусе, правда (она просматривала все статьи о нем в журналах и видела фотографии его пассий), но можно же немного измениться, перекраситься, переодеться. И тогда Виктор обратит на нее внимание. На серьезные отношения с ним Ксения не рассчитывала, ее устроил бы и мимолетный роман. Главное – забеременеть.
На торжество она отправилась преображенной. Постриглась, перекрасилась, сделала яркий макияж, оделась женственно. Стала такой, каких предпочитал Виктор. И самой себе Ксения понравилась. Она была не просто яркой и привлекательной, а шикарной. Только чего-то не хватало для завершения образа. Пожалуй, сигареты. Ксюша не курила (что неудивительно – Алексей Алексеевич крайне отрицательно относился к курению), поэтому полдня посвятила тому, чтобы научиться. И столько же – ходить на каблуках. Стариков и это не поощрял. Требовал, чтобы Ксюша одевалась скромно, выглядела безлико, говорила тихо, а лучше молчала, чтобы не привлекать к себе внимания.
Когда она только ехала в академию – тряслась как заяц. Соблазнять Саврасова в воображении – это одно, а на деле совсем другое. Что, если он не заметит ее? Пройдет мимо, даже не взглянув? Она должна будет подойти, что-то сказать, ведь так? Но что? Добрый вечер? Как поживаете? А не хотите ли со мной заняться сексом? Конечно, можно попросить кого-то из преподавателей их познакомить, но тогда Виктор узнает, кто ее отчим, и все может закончиться не начавшись. Нет, она должна остаться для него таинственной незнакомкой. Поэтому надо держаться подальше от всех. Но как в таком случае привлечь внимание Виктора?
К огромному удивлению Ксении, Саврасов сразу же положил на нее глаз.
Значит, на самом деле – судьба!
Они провели вместе необыкновенную, просто-таки фантастическую ночь. Ксюша даже в своих мечтах так прекрасно не проводила с Саврасовым время. Было замечательно все: и вино, и фрукты, и поцелуи, и секс на медвежьей шкуре, и на кровати, и в ванной, и нежность Виктора, и его страсть, и явная симпатия. Особенно последнее. Она искренне нравилась Саврасову, и это кружило голову сильнее, чем крепкое португальское вино.