Тайный дневник Розовой Гвоздики
Шрифт:
— Кажется, ему не очень нравится ее внимание, — заметила Джейн. — Знаешь, Эдуард…
— Тогда почему он стоит как истукан?
— Потому что она прижала его к стене. Амели, послушай!
— Это не предлог, чтобы битый час с ней обниматься!
— Амели, Эдуард ведет очень подозрительную беседу, думаю, тебе стоит подслушать, — на одном дыхании выпалила Джейн, не давая кузине шанса возразить.
— Если бы он не хоте… что ты сказала?
Амели молниеносно обернулась к сестре.
— Как только все отвлеклись на мисс Гвен, Эдуард и Марстон выскользнули из салона, — взволнованно
Амели стала похожа на готовую к охоте гончую.
— Тогда чего мы ждем? Зачем тратим время на этих… Покажи, куда они пошли. Нельзя терять ни секунды!
И она бросилась к двери.
Закатив глаза, Джейн последовала за сестрой.
Если бы девушки задержались чуть дольше, они бы увидели, как Ричард с силой разомкнул объятия Полины.
— Послушайте, вы напрасно тратите на меня время. Ничего не выйдет!
Сестра первого консула капризно надула губы и игриво коснулась бедра Селвика.
— Вы всегда говорите одно и то же. Неужели я… не заслуживаю других слов?
Белая рука стала пробираться к паху…
— Нет! — отрезал Ричард, решительно оттолкнув женщину. — Вам лучше найти кого-нибудь более чувствительного, — вполне дружелюбно посоветовал он.
Полина — человек неплохой и так настойчиво добивается его расположения. Кому угодно было бы лестно, просто Селвика она нисколько не интересовала. Уж слишком много у нее кавалеров… Ричард решительно шагнул к двери. Именно через нее выскользнули Марстон и Балькур. Эти двое явно что-то затевают. Вот и нужно узнать, что именно.
— Но вы так соблазнительно неприступны! — кричала ему вслед Полина.
— А вы чересчур настойчивы, — пробормотал Селвик, улыбаясь сестре первого консула.
Но Полина уже отправилась искать новую жертву мужского пола. Очень кстати, потому что слишком ее злить опасно, а вдруг брату нажалуется? Даже если бы Полина ему нравилась, пришлось бы тщательно просчитывать каждый шаг, чтобы не сделать ничего такого, что могло не понравиться Бонапарту.
Как давно Балькур вышел из салона? Пять минут назад? Десять? Непросто уследить за временем, когда тебя прижимают к стене и фактически насилуют. Теперь Балькур с Марстоном могут быть где угодно. А в Тюильри, как назло, почти все комнаты проходные. Вот коридоры будто специально приспособлены под нужды шпионов. Можно спокойно подслушивать у всех дверей по очереди, пока не найдешь то, что нужно. В Тюильри же придется бродить по бесконечным комнатам и салонам, то и дело опасаясь столкнуться с теми, за кем шпионишь.
Пустой салон, а за ним неизвестная комната. Ричард осторожно приоткрыл дверь. Голосов не слышно, но это еще не значит, что там никого нет. Вот то, что не пахнет жутким одеколоном, уже более надежный показатель. Значит, можно смело входить.
Так, противоположная дверь раскрыта настежь. Значит, ее не закрыл кто-то из слуг или гостей, бежавших в уборную. Кто угодно, кроме Балькура и Марстона, но других зацепок у Ричарда не было. Он на цыпочках прошел по длинной галерее мимо бесконечных рядов безруких идолов и заглянул в следующую комнату.
Какая-то девушка в белом шелковом платье стоит к нему спиной.
Увидев обтянутые шелком бедра, Селвик моментально позабыл обо всем. Узнать прелестницу не составило
К замочной скважине? Что она тут делает? Конечно, вид у нее весьма лакомый… С трудом опомнившись, Ричард заставил себя думать о деле.
Мало того что ее зад мешает четкой работе мысли, она заняла его место! Это он, Ричард, должен стоять, прижавшись ухом к двери. Черт побери, зачем девчонке из провинции следить за своим братом?
Губы Селвика растянулись в кривой усмешке.
Совершенно не подозревая, что за ней наблюдают, Амели приникла к замочной скважине. Какое счастье, что в Тюильри используются большие ключи! Она четко слышала каждое слово. К сожалению, пока ничего интересного. Эдуард без остановки лепетал, по-другому и не скажешь, о том, скольким обязан первому консулу и его семье. Закатив глаза, Амели скорчила рожицу, показывая Джейн, что не слышит ничего стоящего.
Зачем прятаться от всех, если разговор совершенно пустой? И все же Джейн он показался подозрительным, а она не из тех, кто любит преувеличивать. Шея затекла, а бронзовое украшение замочной скважины больно кололо ухо. Если бы не таинственно исчезнувший из танцевального зала раненый, Амели считала бы своего брата величайшим занудой на свете. Может, у них с Марстоном свой собственный язык, и каждое слово имеет тайное значение? Не похоже. Судя по звуку шагов, Жорж нервно расхаживает взад-вперед, а значит, не меньше самой Амели раздражен поведением Эдуарда. Что ж, это говорит в его пользу.
Из всех, кого она встретила за сегодняшний вечер, Марстон — самый подходящий кандидат на роль Пурпурной Горечавки.
Внезапно тяжелые шаги стихли, причем вместе с монологом Эдуарда.
— Все, пошутили и хватит. Или вы стали доносчиком, Балькур?
— Нет, что вы! — задыхался от возбуждения Эдуард. — Как вы могли такое подумать! Нет, никогда!
— Отлично.
Это слово Амели едва расслышала: раздался глухой звук, будто на пол упало что-то тяжелое.
Пурпурная Горечавка! Она нашла Пурпурную Горечавку! Амели ликовала, в голове тотчас возникла уйма планов.
— Значит, сегодня? — задыхаясь, спросил брат.
— Сегодня, — чуть слышно прошелестела сестра, обращаясь к Джейн.
Так, а где все произойдет? Девушка снова прильнула к скважине.
— Да, пожалуй, — протянул Марстон.
— Вы можете поехать с нами, а потом мы закроемся у меня в кабинете. Домашним скажу, что мы хотим сыграть в карты и…
— Я знаю, где вас найти, Балькур!
— Конечно-конечно, — пролепетал Эдуард.
— Хотя, признаюсь, — Жорж снова стал ходить по комнате, — я не прочь прокатиться с вашей сестрой.
Что?
Черт побери, шаги быстро приближаются к двери! Нет времени ни поразмыслить над последним, очень интересным замечанием, ни ждать следующего. Оторвавшись от замочной скважины, Амели сделала знак Джейн, и девушки быстро спрятались за старыми, украшенными позолотой креслами. Да, не самое надежное убежище. Если у Марстона с собой свечи, их тут же найдут. Амели прижалась к стене. Что ж, поймают, так поймают! Можно сказать, что они искали Эдуарда, потому что мисс Гвен устроила скандал.