Тайный друг

Муни Крис

— Я никуда не пойду, пока вы не скажете, что задумали.

— А я-то полагал, что вы хотите узнать правду.

— В таком случае говорите.

— Услышать правду из чьих-либо уст — совсем не то что докопаться до нее самой.

— Скажите мне, где вы нашли статуэтку.

— Историк Ира Кершоу как-то сказала, что дорога в Аушвиц была вымощена равнодушием и безразличием, — сказал Флетчер. — Пришло время выбирать. И сейчас вы должны принять решение.

Дарби оглянулась на лестницу, думая об Эмме Гейл и Джудит Чен. Она вспомнила Ханну Гивенс.

Быть может, ответ на вопрос об исчезновении Дженнифер Сандерс ожидает ее внизу?

Она вспомнила мать Дженнифер, то, как она сжимала распятие, засунутое под целлофановую обертку сигаретной пачки, и сделала первый шаг вниз.

Спускаясь по лестнице в полной темноте, Дарби ощущала свое тело: что у нее подгибаются ноги (от страха или усталости?); что под мышками и на лбу под каской выступил пот; что стук сердца намного опережает звук шагов, эхом отражающихся от бетонных стен.

— Как вы себя чувствуете?

— Нервничаю, — ответила Дарби. — И еще мне страшно.

— Вы не страдаете клаустрофобией?

— Нет, по-моему. А почему вы спрашиваете?

— Увидите через минуту.

Дарби добралась до нижнего этажа. Перед собой она увидела стальную дверь с надписью «Палата № 8». Сюда во время обыска в выходные дни она не заходила, эта часть подвала была заперта. Рид заявил, что здесь слишком опасно, все держится на честном слове, и не пустил никого в этот коридор, что вынудило поисковые группы искать обходные пути.

На полу лежал навесной замок. Дужка его была перепилена.

— Я на месте.

— Откройте дверь! — приказал Флетчер.

Прямо перед ней вправо и влево уходили вдаль коридоры. Они были узкими и непроницаемо черными, и в тоненьком луче фонаря Дарби казалось, что они тянутся под землей на многие мили.

— Ваша цель или, если хотите, пункт назначения находится прямо впереди, — сказал Флетчер. — Когда дойдете до конца коридора, поворачивайте налево и идите примерно до середины вестибюля, пока не увидите служебную дверь.

Вдоль стен, под самым потолком, бежали голые трубы. Почти все двери были закрыты. Пол покрывала корка льда. Дарби слышала какой-то приглушенный ритмичный звук и долго не могла понять, что это, пока не сообразила, что это кровь шумит у нее в ушах.

В окружении враждебной, холодной темноты она продвигалась по главному коридору, и под ногами у нее похрустывал скользкий лед. Ей вдруг вспомнились слова Данте о том, что ад — это не пылающие костры преисподней, а место, где сатана вмерз в озеро льда.

Дарби свернула налево, в очередной лабиринт проходов и коридоров. На стене, покрытой облупившейся бело-голубой краской, встречались выцветшие надписи со стрелочками, указывавшими дорогу к разным отделениям больницы. В неподвижном воздухе висел запах отсыревших труб и плесени. Она вышла в новый коридор, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук или движение.

Десять минут спустя она обнаружила дверь с надписью «Служебное помещение».

— Я нашла дверь, — произнесла она в трубку.

Малколм Флетчер не ответил.

— Алло,

вы меня слышите?

Никакого ответа.

Дарби взглянула на экранчик телефона. Сигнал приема отсутствовал. Она спустилась слишком глубоко под землю.

Дарби положила телефон на пол. Прислонившись к стене, она нажала локтем на ручку, опустила ее вниз и распахнула дверь.

Глава 50

Служебное помещение оказалось пустым.

Дарби сунула телефон в карман куртки. Комната представляла собой кладовку в которой не было ничего, кроме ржавых полок. Средние и нижние отделения были пусты, а на верхних громоздились покрытые ржавчиной инструменты, металлические ведра и старые мешки с цементом. Под нижней полкой в стене виднелась решетка вентиляционной системы, из тех, что раньше использовались для обогрева и охлаждения больших зданий.

Дарби опустилась на колено и направила луч фонаря сквозь решетку. За ней примерно футов на тридцать тянулась вентиляционная шахта, которая затем резко сворачивала влево. В самом ее конце стояла маленькая статуэтка Девы Марии.

Малколм Флетчер никоим образом не мог бы протиснуться сквозь решетку. Он был для этого слишком крупным.

«Вы не страдаете клаустрофобией?» — спросил у нее Флетчер.

Быть может, бывший штатный психолог-консультант ФБР ждет на другом конце? Или специально привел ее сюда, чтобы она нашла кое-что?

Дарби снова взглянула на экран телефона. Сигнал приема по-прежнему отсутствовал. Она могла отступить, подняться в зону приема и позвонить Брайсону. Или же могла поползти вперед.

В луче фонаря Дарби хорошо видела скорбное выражение лица Божьей Матери. Она отсоединила от ствола фонарь и сунула «ЗИГ» в наплечную кобуру. Еще раз осветив фонариком вентиляционную шахту, она легла на живот и поползла.

Малколм Флетчер по колено в снегу брел по двору в западной части больничного городка. Его «ягуар» был припаркован в стратегическом месте, позади выстроившихся в ряд контейнеров для мусора, и его не было видно — пока, во всяком случае.

Долгие годы скитаний приучили его носить с собой лишь минимум необходимого. В небольшом чемоданчике лежала одежда. В «дипломате» хранились более важные предметы — оборудование для наблюдения и прослушивания, микрофоны и блоки GPS. Фальшивые паспорта оказались практически бесполезными. После событий одиннадцатого сентября Интерпол усилил меры безопасности во всех аэропортах.

Флетчер поднял крышку багажника и сунул в карман бляху сотрудника ФБР и удостоверение личности специального агента Бюро. Он уже успел обзавестись новым оружием, 9-миллиметровым пистолетом «глок», любезно одолженным ему членом какой-то уличной банды в Роксбери, который, после того как у него оказались сломанными запястье и нос, внезапно воспылал непреодолимым желанием избавиться от своих незаконных огнестрельных приспособлений. Флетчер вынул из багажника все необходимое и захлопнул крышку.