Тайный фронт против второго фронта
Шрифт:
Из дипломатической хроники второго фронта (1)
…Название — второй фронт — говорит за себя. Второй — ибо первым и в то же время главным и решающим в минувшей войне все признавали советско-германский фронт. Именно поэтому наш мысленный взор должен снова обратиться к раннему утру 22 июня 1941 года — к злодейскому нападению гитлеровской Германии на Советский Союз.
Итак, лето 1941 года. Половина Европы — под нацистским сапогом. Лишена самостоятельности Австрия, расчленена Чехословакия. Оккупированы Польша, Дания, Норвегия, Греция, Албания, Югославия, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург. Идет воздушная война против Англии. Блок агрессоров объединяет Германию, Италию, Венгрию, Финляндию, Румынию,
На рассвете 22 июня вермахт колоссальными силами начинает свою главную операцию — план «Барбаросса», рассчитанный на быстрый разгром Советского Союза и его покорение как предпосылку к мировому господству. В армии вторжения — 190 дивизий, 4300 танков, 5000 самолетов. В Западной Европе остаются лишь незначительные силы: Гитлер обещает своему генералитету, что там второго фронта не будет и «роковые ошибки» первой мировой войны, приведшие к поражению Германии, не повторятся.
События на советско-германском фронте определяют ход истории. За колоссальными битвами с затаенным дыханием следят во всем мире, в том числе в Лондоне и Вашингтоне. С исходом сражений на этом фронте политические деятели во всех странах связывают свои расчеты.
Естественно, советские дипломаты информируют свое правительство о позиции стран, в которых они работают.
Напомним: эти доклады были написаны под свежим впечатлением событий — их авторы не знали тогда секретных документов Лондона и Вашингтона. В частности, они не знали прогнозов английских и американских военных, которые считали, что Советский Союз продержится 6–7 недель (английский генштаб) или 1–3 месяца (военный министр США Генри Стимсон). Не знали они и о том, что говорилось на секретных совещаниях на Даунинг-стрит и в Белом доме.
…О нападении гитлеровской Германии советский посол в Англии И. М. Майский узнал из сообщения лондонского радио и уже около часу дня был у министра иностранных дел Антони Идена, который заверил, что политика британского правительства в отношении СССР будет «дружественной и отзывчивой». Вечером того же дня по радио выступил премьер-министр Черчилль, который категорически отверг идею о возможных переговорах с Гитлером и обещал Советскому Союзу «всю ту помощь, на которую способна Англия». Но какую именно?
Этот вопрос ставил себе и посол. Тем более что уже 24 июня во время дебатов в палате общин лейборист Эньюрин Бивен поставил вопрос о необходимости открыть второй фронт в Европе. Именно эту тему советский посол решил обсудить с одним из крупных политических деятелей страны лордом Бивербруком. Лорд входил в английский военный кабинет, однако не был настолько связан своим положением (как, скажем, Черчилль или Иден), чтобы не высказать своего отношения к этому серьезнейшему вопросу. Встреча состоялась 27 июня. На следующий день посол сообщал в Москву:
«…Бивербрук заявил, что Британское правительство готово принять все возможные меры для ослабления нажима немцев на СССР. В частности, в качестве «личного предложения» Бивербрук высказал мысль о том, что Англия могла бы не только еще усилить бомбежку Западной Германии и Северной Франции (что она в значительной степени уже сейчас делает), но также направить часть своего флота в район Мурманска и Петсамо для морских операций против немцев. Бивербрук говорил также о возможности крупных рейдов на северный французский берег, то есть временного захвата таких пунктов, как Шербур, Гавр и тому подобное. Если Советское правительство поставило бы перед Британским правительством вопрос о более тесной кооперации в военной области, Британское правительство охотно обсудило бы, что можно сделать». [26]
26
Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. М.: Политиздат, 1983, т. 1, с. 53.
Так
27
Там же.
«Учитывая эти предложения, Молотов заявил, что ввиду происходящего сейчас мощного наступления германских и финских частей в районе Мурманска, не говоря уже о том, что имеется крупный нажим и на всех остальных фронтах, Советское правительство специально отмечает актуальность участия английских военных кораблей и авиации в этом районе. Военно-морская помощь со стороны Англии в районе Петсамо и Мурманска была бы как раз своевременной. Однако, разумеется, желательны всемерное усиление действий английской авиации против Германии и на западе, а также десанты на побережье Франции. Молотов отметил заявление Британского правительства, что если возникнут какие-либо вопросы помощи, то оно всегда будет готово их обсудить. В настоящий момент Советское правительство такой вопрос ставит и, ввиду его актуальности, желало бы иметь положительное решение». [28]
28
Там же, с. 53–54.
Но положительного решения не последовало. Более того: когда сообщение Криппса пришло в Лондон, то Иден пригласил к себе И. М. Майского и, указав на шифровку Криппса, стал выспрашивать: с кем именно посол беседовал о втором фронте? В шифровке, на его взгляд, что-то напутано.
Майский сказал:
— Моим собеседником был лорд Бивербрук.
Иден дал послу понять, что недоволен «нарушением компетенции». Хотя он и пообещал поставить вопрос на обсуждение кабинета, явно ощущалось его отрицательное отношение. Действительно, идеи Бивербрука не нашли поддержки.
Этот вопрос был задан прибывшей в Москву английской военной и экономической миссии — ответа не было дано. В. М. Молотов заметил в беседе с Криппсом: «…Технические переговоры слишком затягиваются, и… они могут вообще происходить без конца. Такая постановка вопроса может сделать всю операцию в районе Мурманска совершенно непрактичной. Время в настоящий момент очень дорого…» [29]
Хотя 8 июля в послании И. В. Сталину Черчилль говорил о подготовке «серьезной операции» в Арктике «…с целью согласования будущих планов», [30] но на деле советское предложение, увы, реализовано не было. 15 июля правительство СССР повторило предложения, касающиеся района Мурманска и освобождения Норвегии, а также о желательной высадке английских войск на островах Шпицберген и Медвежий. Время торопило. Шло Смоленское сражение, вермахт рвался к Москве и Ленинграду. Именно в эти дни в Лондон пришло послание И. В. Сталина на имя премьер-министра. В этом важном документе, датированном 18 июля 1941 года, говорилось:
29
Советско-английские отношения…, т. 1, с. 61.
30
Там же, с. 68.