Тайный крестовый поход

Боуден Оливер

— Даже если бы у меня был такой артефакт, не он уничтожит Аббаса. Это сделает вера — вера в себя и в Кредо.

— Чья вера, Альтаир?

Альтаир махнул рукой.

— Твоя. Всех жителей и ассассинов.

— Но как ты восстановишь эту веру? — удивился Мухлис.

— Скоро увидишь, — отозвался Альтаир.

На следующий день Альтаир пошел в деревню, где не просто начал рассказывать, на что способны ассассины, но показывать это на деле.

ГЛАВА 56

В деревне Альтаиру пришлось вмешаться в несколько споров — между

торговцами, попросившими рассудить, кто из них прав; между соседями, поругавшимися из-за земли; и — самый ужасный — между двумя женщинами, поругавшимися из-за мужчины. Сам мужчина, Аарон, из-за которого и шел спор, сидел на скамье в тени, прячась от женщин. Мухлис, не отстававший от Альтаира ни на шаг, попытался вмешаться в спор, а Альтаир остался в стороне, сложив руки на груди и дожидаясь, пока спорщицы остановятся перевести дух, чтобы поговорить с ними. Альтаир уже решил, что скажет: пусть Аарон сам выбирает, нравится ему это или нет. По-настоящему Альтаир волновался только за больного лихорадкой ребенка, которого он напоил отваром по рецепту, взятому из Яблока, из-за плетельщика корзин, которому Альтаир передал часть знаний, опять-таки почерпнутых от Яблока, и из-за кузнеца, который, посмотрев на чертежи Альтаира, перевернул их, изучил, прищурившись, и, вернув Альтаиру, попросил показать, какие именно детали нужно выковать. Потом он пообещал, что скоро у Альтаира будет новая экипировка и новое оружие, ранее никем не виданные.

А ещё Альтаира беспокоил человек, следивший за ним несколько последних дней, следовавший за ним тенью и считавший себя незаметным. Конечно, Альтаир сразу его заметил. По его осанке он понял, что перед ним ассассин.

Рано или поздно это должно было случиться. Аббас должен был послать в деревню своих людей, чтобы выяснить все о незнакомце, который дрался скрытым клинком ассассина. Несомненно, Аббас уже пришел к выводу, что Альтаир возвратился, чтобы вернуть Орден себе. Может, он надеялся, что Альтаира убьют разбойники, а возможно подослал ассассина устранить конкурента. Может, даже этого человека, следовавшего за Альтаиром тенью.

Женщины продолжали ругаться. Мухлис едва заметно прошептал:

— Мастер, похоже, я ошибся. Эти женщины спорят не из-за того, с кем должен остаться несчастный Аарон, а из-за того, кто его заберет с собой.

Альтаир усмехнулся.

— Моё решение от этого не изменится, — проговорил он, бросая веселый взгляд на грызущего ногти Аарона. — Этот парень должен сам решить свою судьбу.

Альтаир украдкой взглянул на преследователя, сидевшего в тени деревьев. На нем были темные одежды, и постороннему наблюдателю он бы показался обычным жителем.

— Я отойду, — сказал Альтаир Мухлису. — Из-за этого спора мне захотелось пить.

Он отошел от небольшой группы, сопровождающей его. Кто-то уже хотел пойти следом, но Мухлис украдкой приказал им остаться.

Альтаир скорее почувствовал, чем увидел, как его преследователь встал и пошел за ним к площади с фонтаном в центре. Альтаир напился прямо из фонтана, а потом выпрямился, делая вид, что любуется открывшимся видом. А потом…

— Всё в порядке, — сообщил он стоявшему за его спиной преследователю. — Если ты собираешься убить меня, то делай это сейчас.

— И

ты позволишь мне убить себя?

Альтаир усмехнулся.

— Я не для того всю жизнь шел путем воина, чтобы позволить какому-то щенку меня убить.

— Ты меня заметил?

— Конечно, заметил. Ты топал словно слон, подкрадываясь ко мне, я даже услышал, что ты прихрамываешь на левую ногу. Если бы ты напал, мне бы пришлось атаковать тебя справа, воспользовавшись твоей слабостью.

— Думаешь, я не ожидал бы этого?

— Это зависит от цели. Ты, разумеется, должен выяснить всё о своей цели, чтобы быть в курсе её боевых навыков.

— Я знаю, что по боевым навыкам никто не сравнится с тобой, Альтаир ибн Ла'Ахад.

— Да неужели? Когда я в последний раз смел назвать Масиаф своим, ты должен был быть ребенком.

Альтаир повернулся к незнакомцу, и тот стянул капюшон. Перед ним стоял молодой человек двадцати лет с темной бородой. Глаза и линия его подбородка показались Альтаиру знакомыми.

— Да, — ответил парень. — Я был младенцем.

— Тогда почему ты не настроен против меня? — спросил Альтаир, кивнув на цитадель, возвышавшуюся на скале прямо над ними. Казалось, сама крепость наблюдает за ними.

— Некоторых легче убедить в любой лжи, а иных — сложнее, — отозвался парень. — Многие остались верны старым принципам, а многих не устраивают не только новые идеалы, но и то, что они наносят большой вред Ордену. Впрочем, у меня есть более веская причина быть верным Кредо, чем у остальных.

Двое ассассинов стояли у фонтана лицом к лицу; Альтаир чувствовал, как земля медленно уходит у него из-под ног. Он внезапно ощутил слабость.

— Как тебя зовут? — спросил он и не узнал собственного голоса.

— У меня два имени, — ответил парень. — То, под которым меня знают в Ордене, — Тазим [15] . Другое имя дала мне мать в честь моего отца, убитого по приказу Аббаса, когда я был ребенком. Его звали…

— Малик, — Альтаир с трудом перевел дыхание и шагнул вперед. Когда он обнял парня за плечи, в глазах у старого ассассина стояли слезы. — Мальчик мой! — воскликнул он. — Я должен был догадаться! У тебя глаза отца, — он рассмеялся. — Не уверен, досталась ли тебе хоть часть его мастерства, но его дух — точно. Я и не знал… Не знал, что у него был сын.

15

Тазим Аль-Саиф — сирийский ассассин, сын Малика Аль-Саифа, «правая рука» Альтаира. Интересный факт — на тот момент когда они встретились впервые, Альтаиру исполнилось 82 года.

— Мою мать увезли отсюда, когда его посадили в тюрьму. Повзрослев, я вернулся, чтобы вступить в Орден.

— Чтобы отомстить?

— Возможно когда-нибудь. Я хотел как-то почтить его память. И теперь, когда ты вернулся, я знаю, что делать.

Альтаир обнял его за плечи, и они пошли по площади прочь от фонтана, беседуя.

— А твои боевые навыки? — спросил Альтаир у младшего Малика.

— При Аббасе такое не поощрялось, но я тренировался. Хотя за последние двадцать лет знания ассассинов почти не продвинулись.