Тайный малыш от бывшего
Шрифт:
Адвокат, словно малому ребёнку, объясняет мне на пальцах о том, что меня ждёт, если я не соглашусь на требования бывшего мужа. Проще говоря, запугивает.
– Полное лишение материнских прав!
Тычет мне какие-то законы, от которых голова кругом.
– Невозможность видеться с ребёнком вообще!
Под гнетом страха и жёсткого пресса, приходится согласиться с проклятыми условиям. Только ради сына. Потому что он – моё всё.
– Что он требует от меня?
– Главное условие – Игнат Игоревич проводит
Через силу, через боль и отчаянье я ставлю подписи в нужных местах, еле-еле сдерживая дрожь во всём теле, из-за чего подписи получаются немного корявыми.
– Премного благодарен, – радуется толстый колобок, складывая бумаги в свой отвратительный портфельчик с таким трепетом, будто они золотые. Понятное дело, на сделке он получит жирный гонорар.
– Всего доброго, – откланявшись покидает дворик, неся свою тушку к выходу.
Наблюдаю за ним издали, когда подходит к бывшему мужу, они жмут друг другу руки, толстяк продолжает перед ним выслуживаться.
– Порядок, Игнат Игоревич, всё оформлено официально, – тряхнул перед ним портфельчиком с торжественной улыбкой, – если будут какие-либо вопросы, обязательно звоните. В любое время.
– Спасибо, Михаил, – до меня доносится низкий, наполненный льдом голос, внутренности леденеют. – Через пару минут переводу на твой счет оставшуюся часть суммы.
Как же мне противно вот это всё выслушивать…
– Взаимно, дорогой друг! – выдавливает лыбу и кланяется. – С вами приятно иметь дело.
– Мой человек отвезёт вас обратно в город.
Адвокат удаляется, Игнат разворачивается ко мне лицом. Его лицо такое холодное и жёсткое, словно выточенное из ледяного камня. Я мгновенно замерзаю под гнётом глубоких, грозных глаз, словно невероятным образом перемещаюсь на северный полюс.
Его глаза, дикие и хищные, наполненные бесконечной властью пристально меня изучают, заставляя меня чувствовать себя полностью голой и беззащитной. Холодные, зеленые глаза скользят немного в сторону и застывают на коляске. Игнат начинает уверенно двигаться к ней.
– Ты приняла верное решение, Лида, хорошо, что ты подумала о сыне.
Да пошел ты…
О как я мечтала выкрикнуть это в его ледяное, бездушное лицо!
У меня сработал какой-то рефлекс, я рефлекторно загородила ему путь собой, пряча за своей спиной люльку с малышом.
– Отойди, – мрачно потребовал он, его глаза опасно сверкнули.
– Нет. – Сжимаю кулаки.
– Я могу взять тебя силой…
Неожиданно рука Игната упала на моё бедро, устрашающе и горячо его сжала.
– Не прикасайся ко мне! – попыталась взбрыкнуть, но он шагнул вперёд и вжал моё хрупкое тело в своё – большое и твёрдое. От ядовитой близости закружилась голова, в горле образовалась пустыня, мне стало нечем дышать. Игнат властно прижимал меня к себе,
– Меня заводит, когда ты сопротивляешься!
Господи, что же он делает!!!
Бывший толкает меня в сторону стола и опрокидывает на него спиной, подминая под себя. Хватает за запястья, поднимает их высоко над головой, намертво пригвождая к поверхности стола.
Наши бёдра тесно вжимаются друг в друга, его ширинка беспощадно трётся о нижнюю часть моего живота, щёки вспыхивают пламенем – у меня ужасно сильно начинает гореть лицо, а низ живота взрывается колючими спазмами.
Мужчина наклоняется катастрофически близко к моему лицу, вынуждая задержать дыхание. Жёсткие пальцы сильней сдавливают запястья, отчего кисти рук немеют, мне кажется я их вообще не чувствую.
– Дикая… – прикрывает глаза, касаясь кончиком носа щеки. Медленно проводит по пылающей коже, двигаясь к уху. Миллиард мурашек лавиной обрушивается на моё тело, от макушки до пяток. Накрывает больным каким-то экстазом.
Я ничего не могу! Чувствую себя пустышкой! Парализованной куклой-марионеткой, потому что он ужасно сильный, словно вековой каменный утёс. Как мне с ним бороться? Силы несправедливо неравные.
– Не знал, что ты такая, Лидаааа, – втягивает носом запах моей кожи, я кажется сейчас умру от этой ядовитой близости и от того, как сильно кружится моя голова, дыхание сбивается. – Думал, ты скромная и хрупкая как цветок. А у тебя колючки.
– Ты обломал корни этому цветку! И он превратился в сорняк! – дернулась, пытаясь вырваться, бесполезно.
Нюхает меня…
Жадно обнюхивает с одержимостью волка, чтобы напасть в любую секунду и растерзать.
– Сладкая…
– П-пусти…
– Не могу, – голос Игната охрип. – Ты нужна мне. Я никогда тебя не отпущу.
– Ты такой мерзавец…
– Я болен тобой, Лида, одержим до безумия!
– Хочу, чтобы ты исчез… – дрожащими губами молвлю, пустыми глазами смотрю на верхушку шелестящего клёна над нашими головами.
По щекам катятся крупные капли слёз. Я вспоминаю тот самый день, когда всё рухнуло в ад, моё сердце, моя душа тонет в крови и боли от многочисленных шрамов, что он мне нанёс.
Губы Игната приближаются к моим, застывают в миллиметре, и моё сердце застывает, покрываясь коркой льда. Жаркое дыхание обжигает щёки, губы, даже реснички. Сейчас поцелует… И я его укушу! Буду кусать его дьявольские губы, пока не припухнут, пока он не зарычит от боли и не отпустит меня!
– Я буду идти до конца.
Прошептав это в мой рот, неожиданно отстраняется, слезая со стола. Так и не поцеловал… Ладонью разглаживает складки на костюме, поворачивается к коляске.
– Не трогай его, он спит. Я час пыталась его укачать из-за колик, не надо, не буди.