Тайный мир
Шрифт:
— Как я понимаю, у тебя были сложности с приятелем? — Голос Майкла вернул ее к реальности.
— Я... откуда ты знаешь?!
— Остин сказал.
— Но я ничего ему не говорила! — растерялась Кейла. — Просто было ясно, что мне некуда идти...
Майкл секунду помедлил.
— Наверное, он сам догадался.
Кейла закусила губу.
— Да, наверное.
— И Остин предложил тебе поселиться у его приятельницы?
Кейлу уже начал раздражать этот допрос с пристрастием.
— Не вижу в этом ничего предосудительного! Квартира все равно пустовала, и кому-то нужно было
Кейла замолчала: она не хотела слишком откровенничать с Майклом. Не хотела выдавать ему ничего такого, о чем могла пожалеть потом.
— Он, кажется, и на работу тебя устроил?
— Это было просто везение! Тем более, что квартира находилась совсем рядом с домом друзей Остина, которым нужна была помощница по хозяйству.
Взгляд Майкла оставался непроницаемым.
— Да уж, действительно повезло. Остин, очевидно, был очень доволен.
— Я надеюсь. Он был так добр ко мне...
— И, я думаю, искренне. — В голосе Майкла прозвучало что-то такое, что насторожило и неприятно задело Кейлу. — А когда Остин переедет в свой новый дом, он, наверное, предложит тебе жить у него?
— Да, но там есть как бы небольшая квартирка с отдельным входом... — Кейла почувствовала, что оправдывается, и гордо вскинула голову. — И потом, я буду жить там не совсем уж даром. Я смогу прибирать дом, готовить... Вообще это нечто вроде делового соглашения.
— И ты будешь довольна скромным местом экономки?
— Я буду довольна тем, что у меня есть свой угол! Пусть даже и не совсем мой...
— Стало быть, ты тоже собираешься помогать Остину, — задумчиво проговорил Майкл.
— Во всяком случае, я буду стараться. Я безмерно благодарна ему.
— Что ж, соглашение, по-моему, идеальное, — сказал Майкл, выдержав такую долгую паузу, что Кейла даже не сразу поняла, о каком соглашении идет речь. — Правда, бывают и лучше: когда тебе совсем уже незачем беспокоиться о деньгах.
Кейла удивленно подняла брови.
— Что ты имеешь в виду?
Майкл не ответил, лицо его оставалось непроницаемым, но Кейле почему-то показалось, что он весь внутренне подобрался. Еще бы понять почему...
— Если ты до сих пор не решила, что будешь делать, когда закончишь университет, зачем ты вообще туда поступила? — резко переменил тему Майкл.
Кейла пожала плечами.
— Историю я полюбила еще со школы. А мама очень хотела, чтобы я поступила в университет. Вот я и пошла на исторический. Мне вроде бы нравилось, я получила степень бакалавра, и как-то само собой подразумевалось, что теперь надо писать магистерскую диссертацию... — Кейла некоторое время молчала, но потом все-таки продолжила: — Мама была просто счастлива. Она когда-то сама училась в университете, но не сумела его закончить — так уж получилось. Она надеялась, что хоть я стану магистром — и за себя, и за нее. А потом, когда мне пришлось уйти из университета, чтобы ухаживать за ней, мама страшно винила себя. И взяла с меня слово, что я обязательно доучусь — даже если ее уже не будет... Но теперь я все больше склоняюсь к мысли, что мое возвращение в университет было, скорее всего, проявлением слабости. Или трусости?
Кейла пораженно умолкла. Она еще никому в этом не признавалась. Никому. Даже себе.
— Прости, если я слишком бесцеремонно лезу в твои дела, но разве ты не могла обратиться за помощью к отцу?
— У меня нет отца, — твердо проговорила Кейла. — Он погиб в автомобильной катастрофе еще до того, как я родилась. Я даже не знаю, кто мой отец: мама мне никогда про него не рассказывала.
Кейла сделала паузу. Майкл молчал, и ей показалось, что в этом молчании было сочувствие и понимание, только поэтому она решилась продолжить:
— Она только сказала, что мой отец был не свободен. Я так поняла, что он был женат.
— Да, похоже на то, — задумчиво проговорил Майкл. — Это, наверное, было непросто — расти без отца?
— Маме было намного сложнее. Она растила меня одна. Ей приходилось очень много работать, чтобы у нас было достаточно денег. — Кейла почувствовала, что ее голос дрожит, и добавила уже спокойнее: — У нее была трудная жизнь. И мне кажется, это очень несправедливо, что она умерла так рано. Только не говори мне, что жизнь вообще штука несправедливая!
— Я не люблю говорить банальности, — серьезно сказал Майкл, — и уж тем более говорить их человеку, который сполна испытал на себе эту несправедливость.
— Быть может, поэтому я и хочу, чтобы мамины жертвы не пропали даром! Последние годы ее единственной радостью было строить планы, которые я воплощу, когда ее не будет. Представляешь, как это ужасно?!
Кейла уже не могла сдерживать слезы.
— Я представляю. — Майкл протянул ей платок.
— И знаешь, что самое страшное? Когда она умерла, я почувствовала облегчение!
Она еще никому не говорила об этом. Но, видимо, настал такой момент, когда просто необходимо высказаться.
— Это вполне естественно: ты просто очень устала.
К несказанному изумлению Кейлы, Майкл обнял ее и ласково прижал к себе, мягко преодолев ее первое безотчетное сопротивление. Но потом Кейла расслабилась — в его объятиях ей было удивительно хорошо и спокойно.
Она опустила голову ему на плечо. Его запах, тепло его кожи, его сильное мускулистое тело — все это воздействовало на нее, как волшебные чары. И хотя она знала, что должна отстраниться, что это объятие — очень опасная штука, что влечение ее к этому человеку может теперь разгореться еще сильнее, она не могла заставить себя оторваться от него. Она как будто растаяла в руках Майкла — безропотная и покорная его несокрушимой властной силе.
Он осторожно убрал рыжий локон с ее влажной от слез щеки.
— Ты когда-нибудь плакала о ней по-настоящему? — Его голос был мягким и успокаивающим.
— Я... я...
И тут Кейла разрыдалась. Слезы текли неостановимым потоком, она не знала, сколько стояла так, уткнувшись лицом Майклу в плечо, пока они наконец не иссякли. Кейла мягко отстранилась, и на этот раз Майкл ее отпустил.
— Извини, — всхлипнула она, отводя глаза.
— Тебе не за что извиняться. — Он взял ее за плечи и повернул лицом к себе. — Тебе сейчас не помешает чашка горячего чаю.