Тайный наследник для миллиардера

Тоцка Тала

— Три километра и правда недалеко. Если ты не боишься здесь бросать машину, то пойдем.

Сказать, что с ним я готова идти куда угодно и сколько угодно, не решаюсь. Хотя наверняка Тимуру было бы приятно это услышать.

Глава 25

— Ты не боишься так бросать машину? — оборачиваюсь на припаркованный на обочине автомобиль.

То ли, потому что я успела его поводить, то ли, потому что это авто Тимура, но мне его жаль так, будто это

живое существо. Правда, хозяин машины не так сентиментален, как я.

— А чего мне бояться?

— Вдруг его угонят?

— Как же его угонят без бензина, Полька? — Тимур улыбается и берет меня за руку. — Я сейчас позвоню охране, они заберут и машину, и нас. Пойдем, меня беспокоит вон та туча. Как бы нам с тобой не попасть под ливень.

Он сводит меня с обочины, и мы идем дальше по тропинке параллельно трассе. Тимур звонит Константину, своему главному безопаснику, и сбрасывает локацию автомобиля.

— Костя, ее надо заправить и перегнать в «Грин парк», мы с Полиной идем туда. Пешком идем, сколько тут идти? Полчаса. Пройдемся.

Он прячет телефон в карман джинсов и снова берет меня за руку. Как будто для нас это норма так ходить. Хотя, судя по Тимуру, у него все выглядит естественно и органично. Может, и у меня когда-нибудь получится?

— Расскажи мне про себя, — прошу его.

— Что ты хочешь узнать, Полинка?

— Все. Я хочу знать о тебе все. Что ты любишь, что тебя волнует. Что тебе не нравится, и что тебя бесит.

«Что такого сделала твоя жена, что ты ее прогнал? И кто мама Сонечки…»

Задать эти вопросы я не решаюсь, хоть они и вертятся на языке. Отношения Тимура с первой женой не самая удачная тема для обсуждения для такой романтической обстановки.

Как бы меня ни съедало любопытство, я чувствую, что у нас еще не тот уровень доверия, чтобы Тимур обнажал передо мной свою душу. И то же самое я могу сказать о себе.

Насколько я поняла из слов его матери, для Тимура тема Нины слишком болезненна, как и вопросы о Соне. Точно, так же как я не могу представить, что рассказываю ему правду о Бодьке.

Хотя вряд ли тут можно сравнивать. Тимур уж точно не планировал становиться донором биоматериала в репродуктивном центре. Так что меня ожидает куда более болезненный «каминг-аут».

Но идти за руку с Тимуром так хорошо, что я выбрасываю все эти мысли из головы. Когда придет время, мы обо всем поговорим, а пока я слушаю, как он рассказывает о своем детстве, о родителях. И когда представляю маленького Тимура, почему-то перед глазами встает мой сын.

И еще меня переполняет благодарность к его родителям. Я давно не чувствовала себя так легко и свободно. Как будто мне шестнадцать лет, я еще хожу в школу, и у меня нет других забот кроме домашнего задания и экзаменов.

— Ты не устала, Полечка? — заботливо спрашивает

Тимур, и я встряхиваю головой.

— Нет, что ты! Я бы так целый день шла. У меня такое чувство, будто мы с тобой с урока сбежали. Как же здорово, что у тебя закончился бензин!

— Он закончился не у меня, а у моей машины, — щурится Тимур. — А в остальном ты права, я так себя в последний раз чувствовал в школе. Когда сбежал с уроков с девочкой, которая мне нравилась.

— Так ты все-таки прогуливал уроки, Арсанов! Не могу поверить!

— Конечно. Разве ты не прогуливала?

— Нет, что ты! Я была послушной девочкой и не сбегала с уроков с мальчиками. А что вы делали, когда сбежали?

— Как что? Целовались в беседке в парке.

— Она так сильно тебе нравилась? — я не то, что ревную, скорее, завидую той девочке, с которой еще в школе целовался Арсанов. И всем остальным его девушкам тоже…

— Не помню. Зато я точно знаю, кто мне не просто нравится. От кого у меня совсем крышу снесло, — Тимур останавливается и привлекает меня к себе. — Сказать, от кого?

— Скажи… — шепчу, и его губы нетерпеливо накрывают мои. А я цепляюсь за каменные плечи, потому что не могу устоять на ногах.

Мы целуемся на виду у пролетающих мимо машин, и нам обоим на это совершенно наплевать. Мы сейчас как те сбежавшие школьники, только сбежали мы не с уроков, а от своих проблем. Пусть ненадолго, пусть на один день.

Но сейчас мы с Тимуром точно не родители, которыми обменялись дети. Мы с ним просто мужчина и женщина, которые остались вдвоем. Которые принадлежат и себе и… могут принадлежать друг другу.

Мы так увлекаемся, что даже не замечаем, как капают первые капли. И только когда капли превращаются в струйки, Тимур отрывается от меня и смотрит вверх.

— Бежим, — он хватает меня за руку, и мы несемся в сторону виднеющегося вдалеке указателя, — тут осталось совсем немного.

Дождь усиливается с каждой минутой, превращаясь в сплошную стену воды.

— Быстрее, Полинка, быстрее, — подгоняет меня Тимур, — мы почти на месте.

Я бегу быстро, как только могу. И все равно, когда мы влетаем на ресепшен отеля, вода струйками стекает с моих волос и платья. Возле стойки с нас обоих натекает целая лужа.

— Нам апартаменты, — бросает Арсанов, обнимая меня.

Его футболка намокла и прилипла к телу, как и мое платье. Вот почему он так ревностно оглядывается по сторонам и прижимает меня к себе. Чтобы никто не увидел мое нижнее белье!

Нам выдают ключи, и сотрудник с зонтом провожает нас к отдельному двухэтажному коттеджу.

— Включите кондиционер на обогрев, а одежду можно посушить на электросушителе для полотенец, — говорит консьерж. — Ужин можете заказать в номер, а можете спуститься в ресторан.